Рашен-2

Дымов Тимофей

– Точно так. Не далее, как неделю тому назад на проповеди во имя наступления в Европе адских холодов, которые заморозили бы содомских выродков и шайтанистов, пришел один умник. Начал сбивать паству с праведного пути рассказами, что за пределами Русии тоже есть хорошие люди. Нельзя, говорит, всех мазать черной краской и мерить единым мерилом. Все мы, люди, созданы по образу и подобию Божиему. У каждой твари на земле есть шанс для счастливой жизни, даже если он мужеложец или демократ, прости Господи.

В общем, пришлось пристрелить собаку бешеную, чтобы все стадо не испортил, – закончил служитель

культа. – Только он, сволочь, напоследок разлетевшимися мозгами верующим одежду испачкал. Да что тут говорить: поганый человек – он и после смерти останется поганцем…

– Строго у вас тут, не забалуешь, – мне уже порядком наскучила беседа. Тем более, что я завершил осмотр небогатого убранства храма. – А что с названием? Вы мне так и не разъяснили, что оно означает.

– Это очень просто. «Во имя убивающих врагов наших» – значит, что храм построен в честь воинов, ведущих ожесточенные бои с мировым злом. «Храм воскрешения из мертвых ради правды среди живых» говорит о том, что русиянцы готовы отказаться от рая на том Свете ради того, чтобы вернуться в наш бренный мир и продолжить борьбу с шайтанистами.

– Шайтанисты – какой забавный термин!

– Это религиозный термин. Объединяет такие понятия, как «шайтаны» и «сатанисты». Придуман для удобства одновременного восприятия мусульманами и христианами.

А вообще, – протянул мне на прощанье руку священник у выхода из храма, —каждый русиянец должен понимать, что вся власть об Бога. Руководители, усопшие и ныне живущие, это его наместники на Земле. И какие бы решения они не принимали, даже если на первый взгляд те кажутся неверными, по сути есть глас Божий. И повиноваться им с радостью в сердце, без ропота и сожаления – наш долг и наша судьба.

Вот в таких «забавах» русиянского режима я и проводил свободное время. Сегодня же мне предстояло особое приключение. Шустрая Мария договорилась с одним знакомым, который служил в Городском аналитическом центре, об ознакомительной экскурсии.

– Сходи, тебе будь польза! – ласковым голосом приказала она. – Там рабатать чудики, похожий на тебя. Надеюсь, выговоришься на сто лет вперед и перестанешь докучат мне своей антирусиян философией. А то я твой бубнеж чуть на работе не повторять. Вот фокуса устроился бы – Мария Штраус социальная отклонёнка!

Она даже попросила одного из своих подчиненных сопроводить меня и обеспечить проход в секретное учреждение.

Признаюсь, что с трудом дождался прихода провожатого – щуплого юноши по имени Клаус и фамилии Носовсон. Так сильно заинтриговала меня возможность знакомства с главными аналитиками Русии. «Уж эти-то бравые парни смогут наконец пролить свет на творящийся вокруг мрак абсурда» – надеялся я.

Глава 2. Секретный объект

Мы вышли из дома и не спеша направились в сторону Городского аналитического центра. Погода стояла прекрасная, я был несказанно рад, что вырвался из цепких лап Сибирейской тайги, и как ребенок жаждал новых приключений пусть и в сумасшедшем, но местами симпатичном параллельном мире.

– Я обратил внимание, что по городу всюду развешаны плакаты с фотографиями героев. Что это? Разве Русия с кем-то ведет войну?

– Это такой специальный акций по героизации нашего сегодня…

– Но

это хотя бы реальные люди? – удивился я.

– Вполне себе, – подтвердил Клаус. – И подвиги их натуральный, хоть и немного приукрасить.

Я остановился у одного из плакатов и стал читать. Под фотографией бравого молодца в военной форме и с автоматом красивым шрифтом было выведено: «Сержант Николас Ивановман, командир роты разведчиков Управления немедленного реагирования в катастрофических ситуациях. Выполняя боевую задачу по недопущение надругательства над русиянскими ценностями со стороны зарубежных содомитов и выродков, проявил крайнюю степень упорства и нечеловеческого мужества. В результате его действий в целях недопущения сдачи врагу были сожжены три деревни со всеми жителями, скотом и сельхозтехникой».

– Странный какой-то подвиг, – искренне удивился я. – Уничтожил людей, имущества на миллионы и стал героем.

– Ничего странного, – ответил Клаус. – Лучше уж так, чем все это доставаться врагу. Пусть знай суки, что русияне и снег зимой с собой забрать, если это потребуется. С врагом у нас разговор короток. Кто к нам с мечом пришл, тот от голод и холод сдыхай, как собачака на мороз.

– Но погоди, – возразил я, дочитав текст до конца. – Сержант Ивановман воевал не на территории Русии, а где-то в далеких южных странах. Получается, что враг к нам и не приходил.

– Не приходил, значит прийти бы. Просто мы работ на опережение, – спокойным голосом увещевал меня подчиненный Марии. По его хладнокровию было заметно, что Клауса проинструктировали насчет меня и категорически запретили перечить наглому представителю золотой молодежи.

– Поймите, господин Петцев, русиянский мир – он не иметь граница. Для нас не существовай понятий «где-то там, далеко». Мы стоими на стража скрепоносных принцип во весь мир. Иначе нельзя. Стоит расслабиться, напримера, где-нибудь в Колумбии или Ирак, и тут же орды извращенцев поимеют нас в самой груба форме. Поэтому надо быть во всеоружии всегда и везде, даже в Антарктид.

– А вы точно уверены, что нас все хотят поиметь? – в который раз подивился я бараньему упрямству местного населения.

– Посмотрите телевизор, послушать радио, если не хватат информаций. И тогда вам сразу станет яснее, кто друга, а кто врага, – подытожил Клаус и одернул меня за рукав, поскольку мы уже пришли.

Городской аналитический центр располагался в здании обычной районной поликлиники – в меру запущенной и без любви ремонтируемой. Ряды стариков и старушек, сидящих в длинных коридорах на дерматиновых скамеечках в ожидании чудесного элексира от участкового терапевта, который вновь сделает их молодыми и здоровыми, явно не вязались с режимом повышенной секретности.

У центрального входа нас встретил заместитель главного врача, невысокий полноватый мужчина с бегающим глазками. Я много раз встречал подобных типажей и даже придумал для них шуточную характеристику: такие люди либо ищут, что им украсть, либо уже украли и теперь волнуются, как бы сохранить добычу и не попасться. И все это из-за постоянного виноватого выражения лица, контрастирующего с дерзким, нервозным взглядом.

– Крюгер Хвостовинг, – протянул он нам в нижайшем поклоне пухлую, вялую ладошку. – Проси вас, господа, следой за мноу.