Раскаленное эхо. Опасный поворот. Аналитик. Три недели в Париже (сборник)
Шрифт:
— Может быть. Но кое-что еще не связалось. Ключица.
— А с ней-то что?
— Дело в ссадине. Я катался с Кармен на лошадях в субботу, Первый раз в жизни. Я сидел очень высоко. Было страшновато. Так что, если Кармен упала с такой высоты на каменистую землю и ударилась так, что сломала ключицу, как же получилось, что у нее не было ссадины на руке?
— Может, она у нее была.
— В больнице этого не зафиксировали.
— Может, забыли.
— Это было очень подробное описание. Новый персонал лез из кожи вон. Я обратил на это внимание.
— Наверное, она надела жокейские перчатки.
Ричер отрицательно
— Она сказала мне, что никто здесь не надевает перчаток. Слишком жарко. Поэтому я задумался: а не мог ли перелом ключицы быть следствием избиений Шлюпа? Только ведь она утверждала, что он якобы сломал ей руку, челюсть и выбил зубы. Но упоминаний об этом в медицинских картах не было, и я перестал об этом думать. Особенно после того, как выяснил, что кольцо настоящее.
Свеча на левом конце стола, догорев, погасла. Еще секунду струйка дыма поднималась к потолку вертикально, а потом превратилась в спираль.
— Она лгунья. Вот и все, — прокомментировал Уолкер.
— Мой сын никогда бы не ударил женщину, — добавила Расти Грир.
Ричер повернулся к ней:
— К тому, что Шлюп делал и чего не делал, мы вскоре вернемся. А сейчас у нас с Хаком есть дело.
— Какое дело?
— Такое дело, — ответил Ричер и положил Алисин пистолет на стол, направив дуло прямо в грудь Уолкеру.
— Какого черта ты себе позволяешь? — вскричал Уолкер.
— Я решил задачку с кольцом, и все остальное встало на свои места. Особенно после того, как ты вручил нам звезды и послал сюда побеседовать с Расти.
— О чем ты говоришь?
— Ты хорошо знал Кармен, поэтому тебе не составило труда догадаться, о чем она мне рассказала. Ты просто взял и все перевернул. Изящно и убедительно. Она рассказала мне, что родом из Наны, а ты говорил: «Бьюсь об заклад, она сказала тебе, что родом из Наны, но это, понимаешь ли, не так». Она рассказала мне, что позвонила в налоговую службу, а ты говорил: «Держу пари, она сказала тебе, что позвонила в налоговую службу, но это не так». Твоя ложь оказалась действенной.
— Я хотел ее спасти. Я и сейчас пытаюсь ее спасти.
— Неправда, Хак. С самого начала твоей единственной целью было получить у нее признания в том, чего она никогда не делала. Твои киллеры похитили Элли, и ты смог вырвать у нее признание. Но я болтался под ногами, да еще привлек к этому делу Алису. Мы мозолили тебе глаза с утра понедельника. И ты морочил нам голову целых двадцать семь часов. Ты подводил нас к нужным выводам шаг за шагом. Превосходная работа. Ну, почти. Чтобы все сложилось так, как ты хотел, тебе нужно было быть выдающимся мошенником. И как говорил старина Коперник: какова вероятность того, что лучший в мире мошенник проживает именно здесь, в Пекосе?
— Ты сумасшедший, — выдавил из себя Уолкер.
— Нет. Я не сумасшедший. Это было здорово придумано, Хак. Ты звонил Кармен, называясь ее адвокатом. Ты говорил ей, что, если только она посмеет общаться с настоящим адвокатом, пострадает Элли. Поэтому она и отказалась разговаривать с Алисой. Затем на своем собственном компьютере ты состряпал целый ворох фальшивых договоров и доверенностей. Как только ты узнал, что ребенок находится у твоих людей, ты тут же бросился к телефону и продиктовал Кармен ее признание.
— Чушь.
— Так докажи это, — пожал плечами Ричер.
Не отводя дула пистолета от груди Уолкера,
— Расскажите, о чем спрашивали вас агенты ФБР, когда приступали к поискам Элли?
— Какие агенты ФБР? — Расти смотрела на него, ничего не понимая.
— К вам сегодня ночью не приходили агенты ФБР?
Она отрицательно покачала головой.
Ричер кивнул,
— Ты, Хак, ломал комедию, — продолжал Ричер. — Ты ведь сказал нам, что связался с ФБР и полицией штата, что на дорогах выставлены блокпосты, в воздух подняты вертолеты и что в операции задействовано более ста пятидесяти человек. Если бы это было так, первое, что бы они сделали, — это приехали бы сюда допросить Расти. Ведь это же место преступления.
— Я видел во дворе людей из ФБР, — подал голос Бобби.
— Это были просто два человека в кепках с надписью «ФБР», — покачал головой Ричер. — Они их уже больше не носят.
Уолкер молчал.
— Я не верил своим ушам, — продолжал Ричер, — когда ты вручил нам звезды и послал сюда. Ты знал, что со мной Расти разговаривать не будет. Так что решение послать нас сюда выглядело абсолютно необъяснимым. Затем я понял. Ты хотел послать вслед за нами своих людей.
— Каких людей?
— Наемных убийц, Хак. Тех, что были в кепках ФБР. Тех, что убили Эла Юджина. Тех, которых ты послал убить Шлюпа. Они были очень хороши, очень профессиональны. Но проблема профессионалов заключается в том, что им надо думать о будущем. С Элом Юджином проблем не возникло. Как не возникло бы их с любым другим оказавшимся в совершенно безлюдном месте человеком. Со Шлюпом было сложнее. Он только что вернулся из тюрьмы и не собирался покидать дом в течение какого-то времени. Они заставили тебя прикрыть их задницы, подставив Кармен. Потом ты заставил их помочь тебе и поработать немного киднепперами.
— Это просто смешно, — пролепетал Уолкер.
— Ты знал, что Кармен купила пистолет. И знал, почему она его купила. Ты знал все о том, что Шлюп вытворял с ней, что их спальня — это камера пыток, поэтому пистолет она спрячет там. Твои люди, очевидно, следили за происходящим через окно и подождали, пока она пойдет принимать душ. Через минуту они уже в спальне. Они угрожают Шлюпу своими пистолетами, пока не находят пистолет Кармен. Убивают Шлюпа, и через тридцать секунд их уже след простыл.
Уолкер был бледен и как-то сразу постарел.
— Но ты совершил несколько ошибок, Хак. Финансовый отчет был составлен неряшливо. Много денег на счету и почти никаких трат? Так бывает? И если бы документы доставил курьер, ты бы оставил их в фирменном конверте.
— Но ты видел медицинские карты, — продолжал настаивать на своем Уолкер. — Они же доказывают, что она врала.
— Ты забыл оторвать наклейку с лицевой стороны пакета. Потому что «Федерал экспресс» устанавливает цену в зависимости от веса отправления, а я взвесил пакет на кухонных весах Алисы. Четыреста восемьдесят два грамма. Но на этикетке было написано один килограмм восемьдесят граммов. Ты изъял из пакета больше половины материалов и выбросил их. Ты оставил только бумаги с описанием настоящих несчастных случаев. Но ссадины ты упустил и оставил перелом ключицы по ошибке. Или, может быть, ты почувствовал, что должен его оставить, поскольку знал, что на том месте, где был перелом, имеется значительное утолщение, и предположил, что я его заметил.