Раскаленный добела
Шрифт:
Черт. Когда я только успела до этого докатиться?
Я взглянула на них украдкой. Они говорили друг с другом с непринужденностью старых друзей. Они хорошо смотрелись вместе. Роган — огромный, суровый и мрачный — и Ринда: милая, легкая, утонченная. Ну и я, третье колесо, желающая стереть эту милую улыбку с ее лица.
— Джессика в первом классе, а Кайл пойдет в школу в следующем году, — сообщила Ринда. — Можешь в это поверить? Я останусь совсем одна.
— Уже чувствуешь себя покинутой? — спросил Роган.
— Да. Я знаю, это совершенно
Я посмотрела в сторону Августина. Спаси меня, пожалуйста, пока она не заметила мое существование, и я не наделала глупостей.
Он двигался к нам, но не настолько быстро, как мне бы того хотелось.
— Кто твоя спутница? — спросила Ринда.
— Никто, — ответила я.
Роган с удивлением посмотрел на меня.
— Мы не вместе, — сказала Ринда. — И никогда не были.
Если бы я могла раствориться в воздухе, то так бы и сделала.
— Простите, видимо, вы не правильно поняли суть наших отношений. Мистер Роган не мой спутник. Я работаю на Дом Монтгомери, а он просто любезно вызвался меня провести. Кажется, я уже вижу там Августина. Прошу прощения.
Я попыталась ускользнуть от Рогана, но он обнял меня за талию. Я не могла никуда сбежать, не привлекая при этом внимания.
Ринда посмотрела мне в глаза.
— Нет, пожалуйста, останьтесь. Простите, я не хотела, чтобы вы чувствовали себя неловко.
— Я не чувствую себя неловко, — возразила я. — Я просто не хотела мешать.
— Ты не мешаешь, — сказал Роган.
И вот случилось именно то, чего я меньше всего хотела. Они оба теперь сосредоточили свое внимание на мне.
Я оглянулась на Августина, отчаянно надеясь, что он близко. По какой-то причине он развернулся на полпути и пошел влево. Вместо него к нам направлялась женщина, выглядевшая точной копией Ринды, только на двадцать лет старше.
— Приближается твоя мать, — заметил Роган.
— Я знаю. Уже слышишь «Полет Валькирий»? — Ринда вздохнула. — Пожалуй, тебе пора бежать.
— Слишком поздно, — сказал Роган.
Миссис Чарльз остановилась рядом с нами и вскинула брови, одарив меня придирчивым взглядом. Затем она переключилась на Рогана, посмотрев на него, будто на грязного бродягу, посмевшего клянчить у нее мелочь при ее выходе из лимузина.
— Слишком поздно для сожалений, Коннор.
Лицо Рогана снова превратилось в маску Превосходного, холодную и излучающую высокомерие.
— Я тоже рад тебя видеть, Оливия.
— Нет, радость здесь всецело моя. Прошло уже больше десяти лет. Моя дочь сияет. Ее муж успешен и оба ее ребенка, скорее всего, будут Превосходными. Ну а ты отшельник, докатившийся до того, чтобы сопровождать сотрудницу своего бывшего друга-однокашника. — Она с жалостью посмотрела на меня. — Разве ты не мог сделать что-то с ее шеей? Уверена, Августин сделал бы тебе это маленькое одолжение. Или ты умудрился разрушить и эти отношения?
— Довольно, мама, — вклинилась Ринда.
Роган разглядывал Оливию с легким любопытством, как диковинное насекомое.
— Нет, я так
Она повернулась снова ко мне.
— Позволь пояснить тебе кое-что, голубушка. Если ты надеешься когда-нибудь что-то из себя представлять, то сбежишь от этого мужчины настолько быстро, насколько это возможно. Ты стоишь здесь, судя по всему, во взятом напрокат платье, и думаешь, что если вы с ним ходите под ручку, то ты Золушка с морем грез в голове, а он твой прекрасный принц.
— Мама! — одернула ее Ринда.
— В действительности, ты лишь дополнение, наподобие шарфа, которым он дополнил свой наряд. Ты его не заботишь, только мимолетная выгода, которую он может получить. И когда он это сделает, он повесит тебя обратно в шкаф, где ты будешь висеть, забытая и все еще надеящаяся, пока твои мечты будут умирать одна за другой.
Ее магия выросла за ней словно клубок невидимых змей, тянущихся ко мне. Ее голос эхом раздавался у меня в голове, проникая глубже в мой разум.
— Лучше беги, дорогуша. Беги быстро и со всех ног, и никогда не оглядывайся. Вперед.
Ее магия обрушилась на меня мощной волной, принуждая меня уйти, подчиниться ей против моей воли. Псионик.
Я могла бы посмотреть ей в глаза и ударить в ответ. Ее воля была сильной, даже пугающей, но я ничем ей не уступала. И если бы я победила, то заставила бы ее выдать все ее грязные секреты прямо здесь и сейчас. Мне очень этого хотелось.
Вместо этого, я развернулась, высвободилась из объятий Рогана и пустилась наутек в произвольном направлении, которое могло бы привести меня к Августину.
Роган тихо рассмеялся мне вслед.
Идиот, я делаю вид, что спасаюсь от тебя бегством. Не порть впечатление.
Голос Ринды задрожал.
— Теперь ты счастлива?
— Я буду счастлива, когда он умрет в одиночестве, — отрезала ее мать.
— Всегда с удовольствием, Оливия, — довольно ответил Роган.
Толпа не обратила на меня внимания, сосредоточившись на Рогане и Оливии. Никто не глазел открыто, но большинство поглядывали на них — кто-то с интересом, кто-то с тревогой. Барановский наблюдал за спектаклем со своего любимого места на втором этаже у лестницы. Он потягивал из бокала шампанское, насмешливо глядя вниз.
Августин шагнул мне на встречу. Я сделала вид, что случайно на него натолкнулась.
— Что происходит? — спросил он.
— Я публично сбегаю от Оливии Чарльз и ее магии, — прошептала я. — Я просто в ужасе. Вы должны успокоить меня где-нибудь в укромном месте, где никто не поймет, что два Барановских — это уже перебор.
— Конечно, — сказал Августин, бережно приобняв меня за плечи. — Идем сюда.
Роган сказал что-то Оливии, но мы были слишком далеко, чтобы расслышать.
Августин увел меня в сторону, направляясь в коридор.