Раскаты грома (И грянул гром) (Другой перевод)
Шрифт:
Но на этом их согласие кончилось. Майкл считал, что в подсчеты должны быть включены только расходы на материалы и посадку на следующий год. Это давало девять тысяч фунтов годовой прибыли.
Шон хотел учесть абсолютно все расходы и показать прибыль в тысячу фунтов, что завело их в тупик и в конечном счете заставило выписать из Питермарицбурга опытного бухгалтера.
Этот джентльмен встал на сторону Майкла.
Они обдумывали перспективы на будущий сезон и с некоторым ошеломлением поняли, что предстоит убрать четыре тысячи акров акации и это принесет восемьдесят тысяч фунтов – конечно, если больше не будет пожаров. В тот же вечер, ничего не сказав Шону, Майкл написал
Майкл Кортни перенял у Шона привычку к грандиозным мечтам. Он также научился у него претворять эти мечты в жизнь.
За три дня до свадьбы Ада и ее девушки отправились в Питермарицбург поездом, а Шон, Майкл и Дирк последовали за ними в «роллсе».
Втроем, пропылившиеся, в дурном настроении они высадились у отеля «Белая лошадь». Поездка была нервной. Шон непрерывно выкрикивал водителю – Майклу – предупреждения, указания и проклятия:
– Помедленней, ради Бога, медленней!
– Ты хочешь убить нас всех!
– Осторожно! Коровы!
– Не веди так близко к краю!
Дирк вносил свой вклад, постоянно требуя остановить машину, чтобы помочиться, высовывался за борт, без устали перебирался с заднего сиденья на переднее и обратно и требовал увеличить скорость. Наконец, потеряв терпение, Шон и Майкл остановили машину и выпороли его ветками росшей у дороги березы.
По прибытии Дирка встретила Ада и увела его, шмыгающего носом и хнычущего.
Майкл в «роллсе» исчез в направлении Натальской акациевой компании; следующие три дня он в основном провел там, ко всему присматриваясь и задавая вопросы, а Шон отправился на встречу с Яном Паулюсом Леруа, который, получив от Шона приглашение на свадьбу, приехал из Претории. Ко дню венчания Майкл Кортни накопил целый том записей об обработке коры, а Ян Паулюс подробно рассказал Шону о целях и задачах Южно-Африканской партии. Но в ответ на уговоры Шон обещал только, что «подумает».
Свадебная церемония заставила всех о многом задуматься.
Хотя Шон не возражал против свадьбы в синагоге, он категорически отказался от небольшой болезненной операции, которая позволила бы ему это. Его робкое предложение Руфи перейти в христианство было отвергнуто столь же категорически. Наконец был найден компромисс, и Бен Голдберг убедил местный магистрат провести в столовой Голдбергов гражданскую церемонию.
Бен Голдберг вручил Шону невесту, и ма Голдберг всплакнула.
Руфь в творении Ады из зеленого атласа и мелкого жемчуга была великолепна.
Буря в миниатюрной копии маминого платья умудрилась во время церемонии подраться с другими девочками, несущими цветы. Майкл, шафер, вел себя с большим достоинством.
Он погасил мятеж девочек с цветами, вовремя предоставил обручальные кольца и подсказывал жениху, когда тот запинался и забывал нужные слова.
Прием на открытом воздухе посетило множество друзей и деловых партнеров Голдбергов и половина населения Ледибурга, включая Ронни Пая, Денниса Петерсена и их семьи.
Гаррика и Энн Кортни не было. Они не приняли приглашение.
Яркий солнечный свет благословил этот день, лужайки были ровными и зелеными, как дорогой ковер. На них стояли длинные складные столы с приготовленным на кухне Голдбергов и продукцией их пивоварен.
Буря Фридман переходила от одной группы гостей к другой и задирала юбки, чтобы
Впервые попробовав шампанское и сочтя, что оно ему по вкусу, Дирк за кустами роз выпил шесть полных бокалов, и его стошнило. К счастью, Майкл нашел его раньше Шона, увел в одну из комнат для гостей и уложил в кровать.
Держа Руфь под руку, Шон разглядывал свадебные подарки. Они произвели на него впечатление. Потом он ходил между гостями, пока не наткнулся на Яна Паулюса, и устроил с ним серьезную политическую дискуссию. Руфь оставила их за этим занятием и отправилась переодеваться к отъезду.
Букет поймала самая красивая и светловолосая из девушек Ады, перехватила взгляд Майкла и так покраснела, что ее лицо стало алым, как гвоздики, что она держала в руке.
Под гул одобрительных замечаний и дождь конфетти вернулась Руфь и – королева, восходящая на трон, – села рядом с Шоном в «роллс-ройс». Шон, в пыльнике и очках, взял себя в руки, пробормотал обычные инструкции и пустил «роллс» вперед. Машина, словно дикая лошадь, ставшая на дыбы, повернулась на задних колесах и понеслась по подъездной дороге, расшвыривая гостей и гравий. Руфь отчаянно вцепилась в шляпу со страусовыми перьями, и под крики Шона «Тпру, девочка!» они направились по дороге через долину Тысячи холмов к Дурбану и морю и исчезли в высоком облаке пыли.
Глава 75
Три месяца спустя, забрав по пути у ма Голдберг Бурю, они возвратились в Лайон-Коп. Шон поправился, у обоих на лицах было довольное выражение, какое бывает только у пар, вернувшихся после успешного медового месяца.
На передней веранде и в пристройках Лайон-Копа лежали груды свадебных подарков, мебель и ковры Руфи и дополнительная мебель и занавеси, купленные в Дурбане. Руфь с Адой занялись распаковкой и размещением. Тем временем Шон затеял объезд своих владений, чтобы определить, насколько они пострадали из-за его отсутствия. И почувствовал легкое разочарование, когда обнаружил, что Майкл без него успешно со всем справился. Плантации были подрезаны и очищены от подлеска, большое черное пятно в центре почти исчезло под рядами новых саженцев, рабочие в полтора раза повысили производительность труда благодаря новой схеме оплаты, разработанной совместно с бухгалтером – эта схема учитывала инициативу работника. Шон прочитал Майклу нотацию на тему «не считай себя слишком умным» и « сперва научись ходить, а потом уж бегай» и закончил несколькими словами похвалы.
Подбодренный этим, Майкл однажды вечером, когда они были одни в кабинете, обратился к Шону. Шон благодушествовал – он только что пообедал огромной порцией жареного филе, Руфь наконец согласилась на то, чтобы он удочерил Бурю и поменял ей фамилию на Кортни, а в перспективе была встреча с Руфью в двуспальной, впору Гаргантюа, постели, как только он допьет свой бренди и выкурит скатанную вручную гаванскую сигару.
– Заходи, Майкл. Садись. Выпей, – радушно приветствовал его Шон, и Майкл почти вызывающе пересек персидский ковер и положил на стол перед Шоном толстую стопку листов бумаги.
– Что это? – улыбнулся ему Шон.
– Прочти и увидишь.
Майкл сел в кресло в углу комнаты. Все еще улыбаясь, Шон взглянул на заголовок на первом листе.
«Предварительная оценка и общий план фабрики по добыче танина. Ферма Лайон-Коп».
Улыбка исчезла. Он перевернул страницу и начал читать, все сильнее хмурясь. Закончив, он разжег погасшую сигару и пять минут сидел молча, приходя в себя от неожиданности.
– Кто тебя надоумил?
– Никто.
– Куда ты будешь продавать экстракт?