Раскинулось море широко
Шрифт:
С экзаменом по математике и русскому языку (диктант) зачислять охотников флота, строевых нижних чинов и вообще молодых людей христианского вероисповедания не моложе 17 лет, имеющих аттестаты или свидетельства об окончании одного из средних учебных заведений, примерного же поведения… срок же обучения по первой категории установить четыре месяца, по второй категории два года!»
«Ваше Величество, зачем? за два-то года уж война давно кончится…»
«А что, после войны нам офицеры уже не нужны будут?»
«Но, Ваше Величество,
«Давно я хочу этот закрытый „клюб“ пошерстить…»
«Не позволю! Не позволю замахиваться на святое!»
«Ты на кого орёшь, дядя? Запамятовал, любитель неповоротливых броненосцев и вертлявых балерин? Так я напомню – Я Русский Царь!!»
«И не такие цари…»
«Чего-чего?»
«Петр Третий… или вот Павел Петрович…»
«А… вот оно что… подойди-ка поближе, дядя, я тебе чтой-то на ушко шепну…»
Великий князь доверчиво приблизился…
Хрясь!
Так с членами Августейшей Фамилии никто и никогда ещё не поступал… со времён Иоанна Васильевича! Который был – Грозный…
«… с прискорбием сообщаем о кончине Великого Князя, генерал-адмирала… вследствие апоплексического удара, постигшего его…»
Посредством пресс-папье из уральского малахита.
… А между тем крейсер «Лена» был приписан к Владивостокскому отряду… транспортов!
По аналогии, знаете ли…
В указанный отряд входили минный транспорт «Алеут» и военные транспорты «Камчадал» и «Якут».
Наиболее интересным был первый корабль. Когда в 1880 году для минной обороны Владивостокского военного порта понадобились специализированные средства, были предложены минные килекторы и минные баржи с кранами. Но управляющий морским министерством вице-адмирал И. А. Шестаков приказал построить совершенно новое «военное судно с морскими качествами – специальный военный транспорт», который мог бы в мирное время служить грузовым судном, а в военное – в качестве минного депо.
В ноябре 1886 года норвежский Ньюландский механический завод сдал русскому флоту транспорт «Алеут». Летом 1887 года он пришел во Владивосток и долгое время использовался для прибрежного крейсирования, охраны котиковых промыслов и гидрографических работ. Что же касается минных заграждений, то «Алеут» ставить их на ходу не мог!
Надо было вооружить специальные минные плотики, а уж потом вот с них…
То есть Царь-Пушка не стреляла, Царь-колокол не звонил, а единственный минный заградитель специальной постройки гонялся за браконьерами…
К сему благородному делу – охране природы – командир отряда, капитан второго ранга Балк Александр Александрович, по совместительству командир «Якута», и решил «припахать» гордого скитальца морей…
«А чего? Ежели наши калоши (паровые шхуны) на это способны, то и пароход Доброфлота – тоже! Только вот где комсостав взять…»
Традиционно транспорты Российского Флота формировались сливками офицерства… да и сам Балк до недавнего времени состоял под гласным надзором начальства (был
Впрочем, Балков в портофлоте было мало…
«Пенензы! Пенензы!» – возвестил приход на борт «Лены» первого штурмана и ревизора лейтенанта фон Шельма…
Пестрый попугай -ара, сидя на шельмовом плече, теребил его рыжие бачки…
Впрочем, те, кто не видел его торжественный приход (машинная стояночная вахта и Петровский в лазарете) – сразу его приход прочувствовали…
«Это что?!» – спросил Старший офицер, собиравшийся снять пробу, возя серебряной ложкой в странной субстанции, напоминающей плохо разваренный клейстер.
«Как что? суп-кандей из бычачьих мудей!» – отрапортовал разъярённый кок…
Уж на что Семёнов был после владивостокской эпопеи закалён, да и то не сдержался, выплюнул…
«Ты что сварил, гнида?» – ласково переспросил его старпом.
«Что привезли на борт, то и сварил. Субпродукты! Ревизор распорядился…»
…«Послушайте, лейтенант… я приказал вывалить сегодняшний обед за борт!»
«Что, и раковый суп тоже?!»
«Как? А, Вы про обед кают-компании… нет, я про обед для матросов…»
«Напрасно. Только лишний перевод продуктов.»
«Это бычьи яйца вы продуктами называете?»
«Да, а что? Эти скоты, матросня, это вонючее быдло – всё схавают…» – и фон Шельм невинно заморгал голубыми глазками…
Крепко взяв лейтенанта за шиворот, Семёнов слегка повозил его конопатым остзейским личиком по столу:«Еще раз такое повторится – полетите за борт сами! Честь имею…»
… Когда старпом вышел, фон Шельм вытер с носа кровь белоснежным батистовым платочком, достал из папочки чистый лист бумаги и аккуратно написал:«Во Владивостокское крепостное жандармское управление. Довожу до Вашего сведения, что старший офицер…»
… Впрочем, что там попугай… который, кстати, в глазах Семёнова себя крепко реабилитировал. Случилось это, когда Берлинский в очередной раз нудно разглагольствовал в кают -компании… ну не плавал Александр Янович на настоящих кораблях, кроме морской практики в гардемаринах! Невдомёк ему было, что в кают-компанию командир должен был быть обязательно приглашён! Но, поскольку до сю пору командовал он только катером, да и то гребным, на котором кают -компании быть не может по определению, самолично являлся к чаю… и нудил, нудил, нудил… Пока с грозным криком «Пенензы!!!» не пролетел над его тщательно зачёсанной плешью шельмовский попугай и не насрал ему (совершенно точно!) прямо в чашку… прямо на лету!