Раскол Церкви
Шрифт:
Он сделал паузу, и каждый человек во всем этом зале сидел очень, очень тихо. Эта тишина была подтверждением того, что секретность была сохранена, - подумал Мерлин.
– Все знали, что Грей-Харбор отправился в Чисхолм в качестве специального посланника Кэйлеба, и даже наименее проницательному политическому тупице было очевидно, что первого советника не послали бы лично, если бы Кэйлеб не хотел сказать Шарлиэн что-то важное. Но никто за пределами ближайшего круга советников Кэйлеба не знал, что это было за нечто значительное, и стремление парламента выяснить это было ощутимым.
– Теперь мы объявляем вам, - четко произнес Кэйлеб, - что королева Шарлиэн приняла
На один-два удара сердца это, казалось, не воспринималось. Затем это произошло, и волна изумления прокатилась по парламенту, как сильный ветер по траве прерий. Мерлин действительно мог видеть, как это пронеслось по сидящим представителям и пэрам, и, несмотря на присутствие короля, несмотря на торжественность самого парламента, хор изумленных голосов присоединился к этому.
Даже для усиленного слуха Мерлина было невозможно разобрать какие-либо отдельные замечания в этом спонтанном бедламе, а Кэйлеб даже не пытался. Он просто подождал несколько секунд, позволяя вопросам и восклицаниям аудитории идти своим чередом, прежде чем, наконец, откашлялся и повысил свой собственный голос.
– Милорды и леди!
– резко сказал он.
– Прилично ли это прерывание?
– Голос короля прорвался сквозь гвалт, который прекратился с поразительной быстротой. Многие лица выглядели смущенными вспышками чувств своих владельцев, но даже в этих случаях преобладающими эмоциями были удивление и напряженные размышления.
– Благодарю вас, милорды и леди, - сказал Кэйлеб, когда снова воцарилась тишина. Затем он позволил себе легкую улыбку.
– Полагаю, мы вряд ли можем винить вас за ваше удивление. Согласие ее величества на наше предложение руки и сердца было нелегким решением. Потребовалось большое мужество и великая мудрость, чтобы не обращать внимания на неизбежную ярость, которую ее решение вызовет у тех коррумпированных личностей, которые в настоящее время контролируют Храм. Не может быть никаких сомнений в том, что своим принятием она безвозвратно связала, - он снова улыбнулся собственному выбору глагола, - судьбу своего королевства с нашей собственной. Она согласилась по собственной воле встать рядом с нами и нашим народом в смертельной борьбе за душу Матери-Церкви и наше собственное выживание. Не заблуждайтесь, это битва, в которую она решила вступить, и с этого момента ни для нее, ни для Чисхолма пути назад не будет, как не может быть и для Чариса. Все это она сознательно и охотно приняла вместе с нашим предложением руки и сердца.
Тишина и безмолвие были глубокими.
– Согласно условиям нашего предложения ей, которое мы намерены раскрыть вам сегодня, и которое будет доступно каждому из вас в письменной форме после этого обращения, короны Чариса и Чисхолма будут равны друг другу до конца жизни ее величества и нашей собственной. После нашей смерти эти короны будут объединены в лице наших детей в единую Чарисийскую империю.
– Тем временем мы и ее величество представим парламентам обоих королевств условия, на которых мы предлагаем создать новый, общий и разделяемый имперский парламент, который будет консультировать и помогать нам в справедливом управлении обоими королевствами в их новых имперских отношениях друг с другом. Флоты и армии наших соответствующих королевств будут объединены в новый имперский флот и имперскую армию, и должности в рамках общих вооруженных сил этого, нашего нового и великого королевства, будут открыты как для чарисийцев, так и для чисхолмцев. Будет создана имперская казна, в которую оба королевства будут вносить взносы, и наши законоучители, совместно
– И поскольку всегда будет существовать угроза того, что отношения наших королевств превратятся в неравное партнерство, в котором одно королевство становится - или думает, что стало - слугой другого, а не равным ему, Теллесберг и Черейт должны стать равноправными столицами. В течение четырех месяцев каждого года - то есть в течение полугода, учитывая время в пути между Чарисом и Чисхолмом - ее величество и я будем проживать в Теллесберге и управлять обоими королевствами из этого города, и в течение четырех месяцев каждого года она и я будем проживать в Черейте и управлять обоими королевствами из этого города. Без сомнения, это будет трудная адаптация для обоих городов, но это произойдет, милорды и леди.
Кэйлеб сделал паузу, вглядываясь в ошеломленную тишину, и в этот момент его лицо выглядело гораздо менее молодым. Его глаза были такими же жесткими, как и лицо, и когда он заговорил снова, его голос звучал резко, четко, с гранитной решимостью и железной целеустремленностью.
– Поймите нас правильно, милорды и леди, - сказал он своему парламенту.
– Это не будет союзом неравноправных. Мы не предлагали брак королеве Шарлиэн как нечто меньшее, чем полное слияние наших королевств. Как наша королева, она разделит нашу власть в Чарисе, как мы разделим ее власть в Чисхолме. Она будет нашим регентом, если нас отзовет война. У нее будут все наши полномочия действовать здесь, в Чарисе, так, как она, по своему собственному здравому смыслу, по совету нашего королевского совета, этого парламента и его имперского преемника, сочтет нужным, и ее решения и действия не должны быть заранее одобрены нами.
– Мы приводим вам не подставное лицо, милорды и леди. Это королева, во всей силе и свершениях своего собственного правления, в своем собственном королевстве. Та, кто, как и мы, и как наш отец до нас, противостояла могущественным врагам и выдержала суровое испытание и требования трона, на который она была призвана в еще более раннем возрасте, чем мы, с мудростью, мужеством и решимостью. Ее будут приветствовать, уважать и повиноваться так, как если бы она была чарисийкой по рождению.
Звук падающей булавки был бы оглушительным, - подумал Мерлин, наблюдая, как слова молодого короля доходят до них.
– Мы уверены, что даже небольшое размышление прояснит для всех вас военное преимущество, которое это дает нам. То влияние, которое готовность королевы Шарлиэн поддержать нас в нашем осуждении коррупции совета викариев должна оказать на мышление других королевств и других правителей, также не потребует от нас никаких объяснений, никаких приукрашиваний. Преимущества, которые это даст для операций против наших общих врагов в Корисанде, должны быть столь же очевидны, как и то, каким образом будут усилены и расширены сила и мощь нашего торгового флота.
– Все это правда. Тем не менее, мы хотели бы, чтобы вы знали, что, по нашему мнению, самым большим преимуществом из всего, что этот брак принесет нам, нашему королевству и всему Сэйфхолду в ближайшие дни, будет мужество, мудрость и интеллект нашей королевы... и ваш. Никогда не сомневайтесь в этом, милорды и леди. И будьте уверены, что если кто-то из вас будет сомневаться, эти сомнения быстро исчезнут перед лицом опыта.
Он снова сделал паузу, вглядываясь в молчаливые ряды представителей, знати и священников.