Раскол Империи: от Грозного-Нерона до Михаила Романова-Домициана
Шрифт:
Остановить огонь все же не удалось, так что он поглотил и Палатинский дворец, и дворец Нерона, и все, что было вокруг…
Распространился слух, будто в то самое время, когда Рим был объят пламенем, Нерон поднялся на дворцовую сцену и стал петь о гибели Трои, сравнивая постигшее Рим несчастье с бедствиями давних времен.
Лишь на шестой день у подножия Эсквилина был, наконец, укрощен пожар, после того, как на обширном пространстве были срыты дома, чтобы огонь встретил голое поле… Но еще не миновал страх, как огонь снова вспыхнул… на этот раз было меньше человеческих жертв, но уничтоженных пламенем святилищ богов… еще больше. Этот второй пожар вызывал и больше подозрений, потому что начался с особняка Тигеллина в Эмилианах; пошли толки о том, что Нерон хочет
ИЗ ЧЕТЫРНАДЦАТИ КОНЦОВ, НА КОТОРЫЕ ДЕЛИТСЯ РИМ, четыре остались нетронутыми, три были разрушены до основания; в семи прочих сохранились лишь ничтожные остатки обвалившихся и полу-сожженных строений…
Установить число уничтоженных пожаром особняков, жилых домов и храмов было нелегко…
Использовав постигшее родину несчастье, Нерон построил себе дворец, вызывавший всеобщее изумление не столько обилием пошедших на его отделку драгоценных камней и золота… сколько лугами, прудами, разбросанными словно в сельском уединении… под наблюдением и по планам Севера и Целера» [833], т. 1, с. 295–297.
Обратимся теперь к русской истории XVI века. Летописи говорят, что в Москве в это время действительно произошел грандиозный пожар, причем, что сейчас нам особенно важно, разразился он именно «из-за Ивана Грозного». Царь Иван в это время предавался порокам и необузданным прихотям. Карамзин так пересказывает первоисточники: «Государь… закипел гневом; кричал, топал; лил на них (на челобитчиков — Авт.) горящее вино; палил им бороды и волосы; велел их раздеть и положить на землю… Честные Бояре с потупленным взором безмолствовали во дворце: шуты, скоморохи забавляли Царя… Добродетельная Анастасия молилась, вместе с Россиею, и Бог услышал их. Характеры сильные требуют сильного потрясения, чтобы свергнуть с себя иго злых страстей… ДЛЯ ИСПРАВЛЕНИЯ ИОАННОВА НАДЛЕЖАЛО СГОРЕТЬ МОСКВЕ!
Сия столица ежегодно возрастала своим пространством и числом жителей… Летописи Москвы часто говорят о пожарах, называя иные великими; НО НИКОГДА ОГОНЬ НЕ СВИРЕПСТВОВАЛ В НЕЙ ТАК УЖАСНО, КАК В 1517 ГОДУ. 12 Апреля сгорели лавки в Китае с богатыми товарами, гостинные казенные дворы, Обитель Богоявленская и множество домов от Ильинских ворот до Кремля и Москвы реки. Высокая башня, где лежал порох, взлетела на воздух с частию городской стены, пала в реку и запрудила оную кирпичами. 20 Апреля обратились в пепел за Яузою все улицы, где жили гончары и кожевники, в страшную бурю, начался пожар за Неглинною, на Арбатской улице, с церкви Воздвижения; ОГОНЬ ЛИЛСЯ РЕКОЙ, И СКОРО ВСПЫХНУЛ КРЕМЛЬ, КИТАЙ, БОЛЬШОЙ ПОСАД. ВСЯ МОСКВА ПРЕДСТАВИЛА ЗРЕЛИЩЕ ОГРОМНОГО ПЫЛАЮЩЕГО КОСТРА ПОД ТУЧАМИ ГУСТАГО ДЫМА. Деревянные здания исчезали, каменныя распадались, железо рдело как в горниле, медь текла. Рев бури, треск огня и вопль людей от времени до времени был заглушаем взрывами пороха, хранившагося в Кремле и в других частях города. Спасали единственно жизнь: богатство, праведное и неправедное, гибло. Царские палаты, казна, сокровища, оружие, иконы, древние хартии, книги, даже мощи Святых истлели. Митрополит молился в храме Успения, уже задыхаясь от дыма: силою вывели его оттуда и хотели спустить на веревке с тайника к Москве-реке: он упал, расшибся и едва живый был отвезен в Новоспасский монастырь…
Развалины курились несколько дней…
Ни огороды, ни сады не уцелели: дерева обратились в уголь, трава в золу. Сгорело 1700 человек, кроме младенцев. Нельзя, по сказаниям современников, ни описать, ни вообразить сего бедствия. Люди с опаленными волосами, с черными лицами, бродили как тени среди ужасов обширнаго пепелища… и выли как дикие звери…
Царь с Вельможами удалился в село Воробьево, как бы для того, чтобы не слыхать и не видать народнаго отчаяния. ОН ВЕЛЕЛ НЕМЕДЛЕННО ВОЗОБНОВИТЬ КРЕМЛЕВСКИЙ ДВОРЕЦ; богатые также спешили отстроиться; о бедных не думали…
Духовник его (Грозного — Авт.), Скопин-Шуйский и знатные их единомышленники объявили Иоанну, что МОСКВА СГОРЕЛА ОТ ВОЛШЕБСТВА НЕКОТОРЫХ
Разграбили имение Глинских, умертвили множество их слуг и Детей Боярских. Никто не унимал беззакония: Правительства как бы не было» [362], т. 8, гл. 3, столбцы 60–62.
Сравним обе версии: римскую и русскую.
• НЕ ПРОСТО ОГРОМНЫЙ, А УНИКАЛЬНЫЙ, ВЫДАЮЩИЙСЯ, ПОЖАР СТОЛИЦЫ. — Как русские, так и «античные» источники, говоря о пожаре Москвы и Рима единогласно подчеркивают, что пожар был самым крупным среди всех других. Конечно, пожары города случались, в том числе и великие, но столь разрушительного, опустошающего, не было. Бедствие уничтожило практически всю столицу. Во всем многотомном труде Карамзина этот пожар Москвы описан как самый крупный. То же самое следует сказать об «античных» трудах Тацита и Светония. Описано действительно единственное в своем роде бедствие, масштабы которого намного превосходили все, что было раньше и позже.
• В ПОЖАРЕ «ВИНОВАТ САМ ЦАРЬ». — «Античные классики» хором говорят, что современники обвиняли в поджоге Рима самого императора Нерона. О мотивах толковали по-разному. Но то, что город подпалили по приказу Нерона, звучит во всех источниках.
Практически то же самое мы видим и в русской версии. Пересказывая летописи, Карамзин считает, что пожар Москвы произошел «из-за Грозного», рассматривался как Божья кара за его прегрешения, дабы наставить царя на путь истинный. Более того, мотив ПРЕДНАМЕРЕННОГО ПОДЖОГА Москвы всплывает и далее. Царедворцы Грозного и москвичи заявили, будто столицу подожгли Глинские, родственники царя. Называли даже имена и детали их заговора. В качестве мести виновным разграбили имение Глинских, произошло несколько убийств. Таким образом, и здесь вину за поджог столицы первоисточники возлагают на ближайшее окружение царя Ивана Грозного. Так что неудивительно, что некоторые летописцы, например, Тацит и Светоний, могли счесть, будто виноват сам царь Грозный-Нерон.
• СТРАННОЕ И РАЗНУЗДАННОЕ ПОВЕДЕНИЕ ЦАРЯ. — Римские хроники с некоторым удивлением передают свидетельства современников, будто император Нерон настолько восхитился страшным пожаром своей столицы, что, стоя на арене театра, восторженно пел песню о гибели Трои, рис. 2.14. Такое поведение царя по меньшей мере странно.
Рис. 2.14. «Античные» изображения Нерона. Справа — поющий Нерон, одетый в женскую одежду. Камея якобы V века. Слева — Нерон в виде возничего. Старинная монета. Взято из [304:1], т. 1, с. 685.
Русские источники утверждают, что непосредственно перед началом пожара Грозный вел абсолютно разнузданный образ жизни. Издевался над людьми, пытал их, забавлялся шутами и скоморохами и т. п. Дескать, чтобы «исправить царя», и случился грандиозный пожар.
• ПОЖАР МОСКВЫ И РАЗГРОМ НОВГОРОДА. — В книгах «Новая хронология Руси» и «Библейская Русь» мы показали, что в первый период правления Грозного столицей «Монгольской» Империи была вовсе не Москва, а Ярославль = Новгород. Иван Грозный разгромил Новгород. Город был сожжен, население вырезано. Очень может быть, что на самом деле «античные» и русские источники рассказывают здесь именно о страшном погроме Ярославля — прежней столицы Руси-Орды. Вслед за этим столицу перенесли в Москву, бывшую в то время еще сравнительно небольшим городом. Его начали отстраивать как новую столицу Империи, как «второй Иерусалим». Сюда переехал Грозный.