Раскол во времени
Шрифт:
— Не беспокоит, если я напоминаю себе, что осмотр необходим, чтобы найти ее убийцу, — отвечаю я.
— Полагаю, это верно, — он снова смотрит на труп и сглатывает, — я никогда не видел такого зверства.
— Это исключительный случай, — вмешивается в разговор МакКриди, — нет ничего постыдного в том, что на это трудно смотреть.
— Постарайтесь не думать о теле как о человеке, — советую я ему, — вам это понадобится, когда вы будете расследовать ее смерть, но пока отложите это в сторону, если сможете.
Финдли
— Катриона очень проницательна. Предмет позади нас — это улика. Человека теперь не существует, как такового. Вы почтите ее память, раскрыв убийство, и вам не стоит беспокоиться о том, что вы можете нанести оскорбление, исследуя ее останки.
Грей и МакКриди отходят, чтобы поговорить, оставляя меня с Финдли.
— Я слышал о нападении на вас в среду вечером. Я знаю, что детектив МакКриди сначала сомневался в вас, но он рассказал, что перо доказывает вашу историю. Я хотел сказать, что мне очень жаль, и я надеюсь, что с вами все в порядке.
— Да, спасибо. В порядке, — я снова осматриваю толпу, потом возвращаюсь к Финдли. — Мне жаль, что я так с вами поступила. Вы хороший полицейский.
Он замирает, и я понимаю, что он мог подумать, что я издеваюсь над ним.
— Это прозвучало покровительственно. Я прошу прощения. Я говорю искренне. Вы хороший офицер, и я поняла, что поступила плохо, мне жаль. Если из-за того, что я сделала, произойдёт нечто плохое, я признаю свою вину. Я скажу детективу МакКриди, что украла ваши записи и именно так получила информацию.
Он отводит взгляд в сторону, а затем произносит голосом в котором чувствуется стыд:
— Это была моя ошибка.
— Нет, не ваша, и я исправлю ее, если понадобится. Я серьезно, и говорю это не в надежде возобновить вашу привязанность. — Боже милостивый, нет. — Я только пытаюсь загладить свою вину.
Я снова изучаю толпу.
— Если позволите дать вам совет, обращайте внимание на лица в толпе. Убийца может быть здесь.
Он обдумывает мои слова и очень пристально смотрит на меня.
— У вас есть способности к этому. Возможно, даже больше, чем у меня.
Это ревность? Не похоже. Просто наблюдение.
Я пожимаю плечами.
— Я вращалась в преступных кругах. Я знаю их мысли. Это просто еще один способ вести расследование. Мне кажется, что убийца хочет привлечь к себе внимание, сначала странным убийством, а теперь кровавым. Если это так, то возможно он может быть здесь, чтобы увидеть, в каком все ужасе от его преступления?
Когда он не отвечает, я говорю:
— Это было всего лишь предположение. В конце концов, я всего лишь горничная.
МакКриди подходит к нам вместе с Греем.
— Я подумал, что возможно, следует
МакКриди улыбается.
— Это отличная идея, Колин. Да, пожалуйста, сделай это.
Финдли кивает мне в знак благодарности и уходит к толпе.
Карета, запряженная двумя лошадьми, грохочет по дороге, и когда мы поднимаем взгляды на нее, МакКриди начинает ворчать:
— Конечно, Аддингтон впихнет свою карету даже туда куда ее невозможно впихнуть.
Он действительно впихнул, но только за счет того, что все пешеходы разбежались по боковым улицам и переулкам, в ответ сотрясая кулаками вслед проезжающему кучеру.
— Даже если он сюда заедет, как он собирается выехать обратно?
— Легко, — говорит МакКриди, — Аддингтон подождет, пока мы переместим тело и уберем место преступления, чтобы он мог продолжить движение.
Я стараюсь не кричать от ужаса. Место преступления собираются уничтожить, чтобы коронер мог посетить его в своей личной карете.
Пока я глазею на это безобразие, покалывание на затылке заставляет меня еще раз осмотреть толпу. Я встречаюсь глазами. Мужские глаза, много злости, как будто оскорблены моим присутствием здесь, в центре. К сожалению, там присутствуют глаза большинства прочих офицеров.
Привыкайте к этому, парни. Женщины на местах преступления не всегда будут лежать на земле с перерезанным горлом.
Кучер подъезжает, как можно ближе и спрыгивает с места, чтобы открыть дверь, словно для королевской особы. Я удивлена, что ему не пришлось кланяться.
Из экипажа вылезает мужчина. Ассистент или интерн врача. Ему около двадцати лет, долговязый и рыжеволосый. Он достает черную медицинскую сумку своего босса. Затем закрывает дверь и направляется к нам.
— МакКриди, — говорит он голосом, слишком глубоким и сердечным для своего возраста.
— Доктор Аддингтон.
Я щурюсь от солнца, думая, что могла ошибиться насчет его возраста, но мое первое впечатление не меняется по мере того, как он приближается. У него румяные щеки, а лицо без морщин, говорящее о том, что ему, вероятно, еще не исполнилось и тридцати.
— Грей! — восклицает он, — что ты здесь делаешь?
В его тоне нет злобы. Нет и сарказма. Его голос мягкий с искренней симпатией человека, приветствующего уважаемого коллегу.
— Я услышал о смерти и подумал, что это редкая возможность понаблюдать за жертвой убийства на месте.
— Отличная идея, — он хлопает Грея по руке, и тут в голосе Аддингтона появляется нотка снисходительности. — Теперь мой вопрос: МакКриди, почему никто не сообщил мне, что доктор Грей на месте, и мне не нужно приходить.