Расколотая цивилизация
Шрифт:
Потребовались дополнительные переговорные усилия, и в декабре 1997 года лидеры 170 государств собрались на встречу в японском городе Киото. Повестка дня целиком была посвящена проблеме вредных атмосферных выбросов и глобального потепления. Правительства развитых стран заняли на этой конференции осторожную позицию, акцентируя внимание прежде всего на сокращении собственной эмиссии, и не претендовали на установление каких-либо жестких ограничений для развивающихся стран. Наибольшим радикализмом отличались предложения, выдвинутые от лица Европейского сообщества, члены которого ставили перед всеми развитыми странами (включая их самих) цель сократить до 2010 года атмосферные выбросы пяти наиболее вредных газов до 85 процентов от уровня 1990 года. В этом случае суммарные выбросы СО2 в мире составили бы к 2010 году около 7,5 млрд. тонн, тогда как при сохранении существующей динамики они могли бы превысить 9 млрд. тонн. США, в отличие от европейских государств, заявили, что между 2008 и 2012 годами они смогут лишь привести свои выбросы к уровню 1990 года, но не более того[543], хотя к этому
[542] - См.: Smil V. China's Environmental Crisis. P. 135.
[543] - См.: Lemonick M.D. Hot Air in Kyoto // Time. 1997. December 8. P. 53.
бы добиться сокращения эмиссии на 20 процентов по сравнению с уровнем 1990 года без повышения стоимости энергии, путем распространения новых технологий и проведения политики строго избирательного стимулирования, например, предоставления налоговых льгот старым электростанциям, работающим на угле" [544]. Тем не менее встреча имела неожиданный успех; не питая особой надежды на достижение компромисса, западные страны подписали Киотский протокол, предписывающий сократить выбросы "парниковых" газов к 2012 году на 5,2 процента по сравнению с существовавшим в 1990 году уровнем. При этом, несмотря на фактическое отсутствие механизмов приведения данного соглашения в действие, в итоговых документах саммита впервые появилась констатация того, что успехи в защите окружающей среды отныне могут иметь вполне конкретное экономическое воплощение: помимо всех выгод для тех стран, которые снижают масштабы загрязнения, в протокол была внесена норма, в соответствии с которой государства, осуществляющие снижение быстрее графика, могут продавать излишки своей "квоты" другим на основе рыночно складывающихся цен[545]. Подписание этого протокола дает пусть и не очевидные, но все же вполне заметные основания полагать, что в начале следующего столетия будут предприняты более решительные шаги по поддержанию экологического равновесия в глобальном масштабе.
Однако в ближайшие десятилетия ситуация вряд ли заметно улучшится. Наш скепсис основывается на выводе о неспособности большинства государств "четвертого мира" предотвратить уничтожение своих природных экосистем, а также нежелании их правительств жертвовать экономическим ростом ради защиты окружающей среды. В ближайшие десятилетия здесь не появится реальных возможностей для обеспечения даже самых необходимых природоохранных мероприятий. Большинству ресурсодобывающих регионов их экспорт будет приносить средства, достаточные лишь для поддержания существующих уровней внутреннего потребления и расчетов по текущим обязательствам, связанным с обслуживанием внешнего долга. Молодые промышленно развитые экономики, в первую очередь в Азии, располагающие заметно большими финансовыми ресурсами, заинтересованы, однако, прежде всего в их эффективном инвестировании в промышленный сектор; поэтому здесь предпочтения будут отдаваться дополнительной экономии на отсутствии природоохранных систем, а вовсе не развитию новых ресурсосберегающих технологий.
[544] - McAllister J.F. О. Forecast: Heat Wave //Time. 1997. October 13. Р. 45.
[545] - См.: Lemonick M.D. Turning Down the Heat // Time. 1997. December 22. P. 21.
В этом контексте Запад вынужден выбирать, какую роль -- эффективного инвестора, щедрого жертвователя или строгого руководителя -- играть ему в наступающем столетии. В 70-е и 80-е годы постиндустриальные страны склонялись к исполнению первой роли. Учитывая стремительное распространение западных ценностей во всем мире, а также начало индустриализации в Латинской Америке и Азии, многие эксперты выступали с весьма оптимистичными прогнозами. Они не были поколеблены ни долговым кризисом 80-х годов, ни проблемами, с которыми столкнулись восточноевропейские экономики, ни мексиканским дефолтом 1995 года. Вплоть до начала азиатского кризиса почтенные эксперты утверждали, что темпы роста восточноазиатских экономик в 1997-2005 годах составят не менее 8 процентов в годовом исчислении, тогда как соответствующий показатель для развитых стран не превысит 3,5 процента[546], и полагали на основе подобных выкладок, что к 2010 году развивающиеся страны смогут обеспечивать более 50 процентов мирового ВНП[547]. Однако сегодня становится очевидным, что подобным прогнозам заведомо не суждено сбыться; в новых условиях экологические опасности, исходящие от многих развивающихся стран, оказываются гораздо более существенными, нежели тот вызов, который, как могло показаться, они способны были бросить постиндустриальным державам в хозяйственной сфере.
На протяжении последнего десятилетия укреплялось понимание необходимости оказать странам "четвертого мира" помощь, которая способствовала бы их гуманитарному прогрессу и обеспечила бы перелом тенденции к разрушению среды обитания человека. Такие идеи высказывались еще до встречи в Рио; впоследствии неоднократно предпринимались попытки убедить общественность развитых стран в том, что эти расходы не только безусловно необходимы в нынешней ситуации, но и в том, что они не окажутся излишне тяжелым бременем. Отмечалось, что подобные затраты составят не более 0,7 процента суммарного валового национального продукта развитых индустриальных стран[548], а А. Гор заявлял, что такая задача посильна даже одним только Соединенным Штатам, хотя и признавал, что в этом случае общие расходы приблизятся к 2 процентам их ВНП[549], то есть той доле, которая была использована в послевоенные годы для оказания экономической помощи Западной Европе в рамках "плана
[546] - См.: Marber P. From Third World to the World Class. P. 17.
[547] -
[548] - См.: Weiwaecker E. V., von, Lovins A.B., Lovins L.H. Factor Four. P. 219.
[549] - См.: Gore A. Earth in the Balance. P. 304.
Маршалла", на долгие десятилетия обеспечившей стабильность на европейском континенте. Между тем сегодня большинство западных стран начинают пересматривать свои позиции, в первую очередь под влиянием отмечавшихся выше неспособности и нежелания государств "четвертого мира" использовать предоставляющиеся ресурсы по их прямому назначению и продолжающегося ухудшения экологической обстановки в абсолютном большинстве развивающихся стран.
На пороге XXI века складывается ситуация, в которой страны "четвертого мира" неэффективно распоряжаются средствами, направляемыми как на обеспечение их хозяйственного развития, так и на осуществление природоохранных мероприятий. Это во многом объясняется тем, что если в развитых государствах последние в целом экономически выгодны и затраты на их проведение через определенный срок окупаются, то в остальных регионах мира они неспособны принести в обозримом будущем никакого экономического эффекта. Поэтому перспектива зависит от того, способны ли постиндустриальные общества решительно действовать в мировом масштабе во имя поддержания устойчивости планетарной экосистемы, а следовательно, и своего собственного развития. При этом, однако, оказывается, что "в отношениях между суверенными государствами не существует органа управления, обладающего властью для проведения принимаемых решений в жизнь командно-управленческими или экономическими методами" [550]. Развивающиеся страны не рассматривают ухудшение своих природных экосистем или снижение показателей гуманитарного развития как экономический ущерб, хотя во всем мире такой подход находит все более широкую поддержку[551]; в силу этого хозяйственный рост в "третьем мире" может считаться весьма эффективным только с большой долей условности, ибо фактически он имеет гораздо более высокую цену, чем аналогичные успехи развитых стран[552].
Два года назад мы отмечали, что в будущем развивающиеся страны "смогут также оценить и чисто хозяйственные преимущества использования современных природоохранных систем, что обеспечит их быстрое распространение; Япония дает прекрасный пример подобного типа развития: совершив в 60-е - 80-е годы радикальный индустриальный прорыв, она сегодня имеет один из самых высоких показателей затрат на природоохранные меропри
[550] - Bowers J. Sustainability and Environmental Economics: An Alternative Text. Edinburg Gate, 1997. P. 217.
[551] - См.: Shaikh A.M., Tonak E.A. Measuring the Wealth of Nations. The Political Economy of National Accounts. Cambridge, 1994. P. 17.
[552] - См.: Sandier Т. Global Challenges. P. 90-91.
ятия и обеспечивает самый низкий уровень загрязнения окружающей среды в расчете на единицу производимого валового национального продукта. Аналогичные процессы развернутся в ближайшие десятилетия и в других молодых промышленно развитых странах Азии, а через двадцать-тридцать лет охватят также и Китай, крупнейшую экономическую систему региона" [553]. Сегодня следует признать ошибочность этого прогноза. События последнего времени убедительно показывают, что в течение ближайших нескольких десятилетий ни одна из развивающихся стран (за исключением фактически достигших высокого уровня индустриального развития Тайваня, Южной Кореи и, возможно, стран Персидского залива) не окажется способной последовательно и целенаправленно решать возникающие на ее территории экологические проблемы. Подавляющее большинство стран "четвертого мира" также не сможет эффективно справляться с проблемами гуманитарного характера -- от простого поддержания ныне существующего уровня жизни населения и противостояния эпидемиям до борьбы с разрушением крупных природных экосистем, являющихся средой обитания их граждан. Не менее 20 государств в ближайшие пять лет столкнутся с абсолютным снижением ВНП на душу населения, и большинство из них уже сегодня являются беднейшими странами мира. По подсчетам, проводившимся еще до последнего драматического снижения сырьевых цен и финансового кризиса, темпы роста ВНП на душу населения в Центральной и Южной Африке в ближайшие десять лет не превысят 0,5 процента в год[554]; однако велика вероятность, что в реальности они окажутся отрицательными. Таким образом, сегодня нам следует согласиться со знаменитым шведским экономистом и лауреатом Нобелевской премии Г.Мюрдалем, который еще в 60-е годы утверждал, что в условиях нынешнего ускорения хозяйственного прогресса в западных странах, нарастания непропорциональности обмена между Севером и Югом и отсутствия в развивающихся странах серьезного источника внутреннего прогресса "рыночные силы в своей совокупности будут усугублять неравенство между странами" [555]. Последние годы свидетельствуют также о том, что методы вовлечения развивающихся стран в разного рода программы развития под эгидой
[553] - Inozemtsev V.L. The Constitution of the Post-Economic State. Post-Industrial Theories and Post-Economic Trends in the Contemporary World. Aldershot-L., 1998. P. 380.
[554] - См.: Barro R.J. Determinants of Economic Growth. A Cross-Country Empirical Study. Cambridge (Ma.) - L., 1997. P. 44.
[555] - Myrdal G. Rich Lands and Poor: The Road to World Prosperity. N.Y., 1957. P. 55.>
ООН и других международных финансовых организаций, за что ратовал Г.Мюрдаль, вряд ли могут принести должные результаты в условиях отсутствия единого центра, из которого они могли бы жестко координироваться и направляться.