Расколотая душа
Шрифт:
— Мне не нужна твоя помощь, — его голос звучал сдержано, но я слышала в нем глухое недовольство.
Я прибавила шаг, не останавливаясь ни на секунду, пока мы не достигли вершины. Вершины горы.... Я вздохнула и огляделась. Вокруг было куча надписей на древнем языке. Пещеру освещало пламя, такое же древнее. Я не могла поверить в то, что оно горело тысячелетие.
Взглянув на писания, я изумленно воскликнула, не закончив свою мысль. — Знаешь, что тут написано? Очень смутно и не ясно…
— Это божественный древний язык, — с интересом осмотревшись, он пожал плечами. —
Я как будто не слышала его, продолжая изучать тексты.
— Здесь говорится о первозданном хаосе. О гармонии мира среди богов и демонов, — я провела рукой, смахнув пыль с божественных слов. — В этом мире все неопределенно. Как бы не менялся мир, тьма никогда не исчезнет. Добро и зло никогда не уничтожат друг друга. Нет ни добра, ни зла. Единственное, что мы можем противопоставить тьме - это свое тепло и свет.
— Ты понимаешь о чем говориться в писаниях ? — Удивленно спросил Кай.
— Да... Но смысл слишком расплывчат… — Ответила я, завороженно, продолжая читать. — Сущность бесконечна, она рождена из хаоса. Желания никогда не будут удовлетворены до конца. Наступит мир тогда, когда явится первозданная сила божественного ледяного пламени, которая будет править богами и демонами. Ничто не вечно. Даже солнце уходит за горизонт, а дожди прекращают лить. Цветы погибают, но возрождаются вновь. Жизнь наполнена любовью и болью - лишь забвение ждёт в конечном пути.
Когда я взглянула на Кая, то обнаружила на его лице недоумение. Он с удивлением продолжал смотреть на меня. В пещере стало тихо. Я продолжала ходить по кругу, цитируя начертанные веды. Все написанное казалось настолько несвязным, что я какое-то время пребывала в полном недоумении, поглощенная разбором древних писаний.
— Тень в объятиях света никогда не потеряется во тьме, — мои глаза замерли на следующих строках и я тихо пробормотала, передавая всю душевную боль. — Темной ночью он приходит в мои сны. Если кого-то любишь, то не обязательно быть с ним. Не нужно сожалеть. Остаётся сохранить в памяти прекрасные мгновения, потому, что любовь невозможно забыть. Я знаю, он тоже когда-то любил меня, хоть и предал, но уверена, что на все есть причины. Только с приходом смерти, придет и забвение. Но это не конец.... У каждой души есть своя история и вечность, что бы заплатить свою цену за совершенные грехи.
В этих надписях была заключена чья-то грустная история. Я вспомнила о чем-то и тут же забыла. Сердечная боль становилась сильнее с каждым прочитанным мной словом.
— Владыку демонов невозможно запечатать навек, но можно лишить половины силы. Поэтому, я запечатаю его силу в своем теле, что бы никогда впредь, человечество не испытало подобной катастрофы. Нельзя стереть прошлое и забыть о нем, но можно оставить позади все чувства. Боги небес, я приношу свою душу в жертву, ради мира, без сожаления. Навеки вечные, я ухожу в забвение. Война была слишком кровавой. В сравнении с этим, наша любовь оказалась слишком незначительна и с легкостью сгинула в песках времени. Никто и никогда больше не вспомнит о нас.. А мы больше не встретимся вновь - не во снах, не в следующих жизнях. Эти чувства, как бремя
Не говоря больше ни слова, я облокотилась о стену. Душераздирающая история богини показалась мне до боли знакомой. Я ощущала непреодолимую грусть, глядя на веды, сделаные тысячу лет назад.
— Эта богиня пожертвовала собой, что бы спасти этот мир, — взволновано сказал Кай. — Она была богиней асуры. В летописях о богах говорится не много, но кое-что все таки упомянуто. Она была скорее демоном, чем богом, но праведна и чиста. Ее сила была безгранична. Ее уважали и боялись в трех мирах.
— Как жаль, что судьба оказалась так жестока к ним... — Я смахнула, непроизвольно, скатившуюся слезу, уставившись в пол. — Однако, я верю, что ее душа счастлива сейчас. Надеюсь, эти двое смоги воссоединиться и живут где-нибудь на крае земли.
— Откуда тебе известен божественный язык? — Кай с подозрением окинул меня взглядом. — Не осталось никого в этом мире, кто смог бы перевести хотя бы предложение из того, что мы здесь увидели. Только древние боги способны на это.
— Не знаю, — ответила я, предельно честно. — Можешь не верить мне, но я и сама не могу ответить на этот вопрос. Просто, взглянув на эти строки, я ощутила привычное тепло. Мне показалось, что я знала этот диалект раньше и говорила на этом языке многие годы.
— Бред... — Фыркнул он, осмотрев пещеру еще раз. — Так или иначе, ты прочла древние записи, но выход мы так и не нашли...
— Мы правда собираемся умереть здесь? — Пробормотала я.
Вместе, мы обошли все туннели и пещеры, изучив, каждую трещину, но так и не нашли выход. Кай продолжал искать хотя бы что-то, с ярким блеском надежды на выживание, в глазах. Мое самочувствие становилось все хуже.
Я сидела на камнях, наблюдая за тем, как Кай мечется из пещеры в пещеру. Откашлявшись кровью, я вытерла рукавом рот. Яд не был для меня смертелен, но, последствия ждали меня удручающие. Времени оставалось мало. Мне нужно было вернуться, как можно скорее, что бы избавиться от токсинов.
— Ты неважно выглядишь, — сказал Кай, вернувшись. — Это последствия яда?
— Я буду в порядке, — огрызнувшись, я облокотилась о стену и закрыла глаза.
— Тебе становится хуже, — Кай опустился на колени передо мной. Он прикоснулся своими холодными губами к моему лицу, а затем, пощупал пульс. — У тебя жар.
После, он принес воды и накинул свой плащ мне на плечи. Я была настолько истощена, что не возражала. Жар довольно долго не спадал. Спустя некоторое время, я уснула в бреду. Мне было смертельно холодно.
Сквозь пелену тумана, я бежала, ища взглядом того, кого не могла рассмотреть, но знала, что это был кто-то до боли знакомый. Я боялась, что он исчезнет и больше не возвратится. Затем, туман стал гуще и я услышала тяжелый смех, вырывающийся из бездны. Его голос тяжелый и устрашающий. Я продолжала нести несвязный бред, вспоминая ужасы своей прошлой и настоящей жизни, которые сплелись воедино.
Кай убрал с лица мои волосы и стал тормошить щеки, пытаясь вырвать меня из кошмара. После, он одной рукой обнял меня, прижимая к себе, а другой гладил по волосам.