Расколотая радуга
Шрифт:
— Боюсь, они так и не поймут, с какого конца стреляет ружье.
— Ну, это вы преувеличиваете, — улыбнулась Кэтрин.
— Возможно, но лишь самую малость. Пытаюсь вдолбить им, что ничего нет опаснее, чем бежать с поля боя, что лучше оставаться на месте. Если они усвоят это, смогут принести хоть какую-то пользу. Я благодарю Бога за то, что послал мне таких сержантов. Не знаю, что бы я без них делал.
— Вы, я вижу, по-прежнему носите свою форму стрелка вместо красной пехотной.
— Некогда сходить к портному. —
— Хорошо, что герцогу совершенно все равно, в чем ходят его подчиненные. Клянусь, я не видела двух офицеров в одинаковой форме. — Кэтрин улыбнулась: — Помните, как все выглядели после нескольких месяцев, проведенных на Пиренейском полуострове? Как настоящие оборванцы! Новичка можно было сразу распознать: на его форме были видны знаки отличия.
Неожиданно из кустов выскочил Джеми Моубри и наставил на Майкла ветку.
— Бах! Бах!
Глядя на Майкла, Кэтрин поняла, что сражение будет со смертельным исходом. Майкл распластался на траве, а Джеми исчез так же быстро, как появился.
— Ребята, со мной покончено. Позаботьтесь о Торе, моем коне.
Майкл несколько раз дернулся и затих.
Джеми склонился над ним, победно подняв ветку, рядом прыгал Клэнси.
— Я победил тебя, грязная лягушка!
Как только мальчик оказался в пределах досягаемости, Майкл схватил его и принялся щекотать.
— Так кто кого победил? Никогда не говори, что враг мертв, пока не проверишь, Джеми.
Весь красный, вопя от восторга, мальчик катался по траве со своей жертвой. Кэтрин с улыбкой наблюдала за ними, поражаясь, как легко Майкл вошел в мир ребенка.
Жестокая битва закончилась, лишь когда к ним подбежала Эми.
— Привет, полковник Кеньон.
Она поймала Джеми.
— Теперь твоя очередь водить!
И Эми умчалась прочь, Джеми и собака кинулись за ней. Майкл по-прежнему лежал на земле.
— Бог мой, это так здорово — валяться на солнышке и ничего не делать еще целый час! — Он закрыл глаза и расстегнул куртку.
— Прекрасная погода, не так ли? — проговорила Кэтрин. — Но мне кажется, это затишье перед бурей.
— И на горизонте уже собираются тучи.
Оба замолчали. Им было известно лишь, что Наполеон уже выступил в северном направлении, с намерением восстановить свою империю.
Луи Ленивый, дремавший возле Кэтрин, поднялся на свои короткие ножки и подошел к Майклу.
— Я ревную, — поддразнила она Майкла. — Пока вас нет, Луи дружит только со мной.
— Чепуха, — сказал Майкл, не открывая глаз. — Противный пес хочет испортить мне репутацию. Теперь все будут считать, что я так же ленив и никчемен, как он, поскольку у собак и их хозяев, как известно, много общего. Прогоните его от меня.
Эти слова никак не вязались с той нежностью, с которой Майкл чесал у пса за ухом. Луи даже постанывал
— Если вы так же командуете своим полком, вашему сто пятому не позавидуешь, — рассмеялась Кэтрин.
В дальнем углу сада завизжала Молли, а Джеми крикнул:
— Я тебя поймал!
Майкл открыл глаза.
— Что-то Джеми сегодня бледный. Он здоров?
— Вообще-то у него астма, — ответила Кэтрин. — Энн говорит, что это ужасно. Как раз вчера был приступ. Весна для него — самое тяжелое время.
— В детстве у меня тоже была астма, но с годами, к счастью, прошла. И у Джеми пройдет.
Она оценивающе глянула на его плотно сбитую фигуру.
— Скажу об этом Энн. Она хоть немного успокоится, когда узнает, что ребенок-астматик может превратиться в такого сильного мужчину, как вы. А что вызывает приступы?
— Не знаю наверняка, — в раздумье произнес Майкл, — но, мне кажется, тут несколько причин — сырость, определенная пища и еще растения.
Он рукой прикрыл глаза от солнца, и Кэтрин не видела выражения его лица.
— Не последнюю роль играет нервная система.
— Вы имеете в виду возбудимость? Это у Джеми есть.
— Понимаю.
Тон Майкла не располагал к расспросам, и Кэтрин умолкла.
— А как чувствует себя Энн?
— Гораздо лучше. Сейчас она спит, но утверждает, что скоро ее вялость сменится кипучей энергией, как это обычно бывает в определенные периоды беременности. Говорит, что на следующей неделе уже сможет танцевать.
Кэтрин завязала узелок и перекусила нитку. Теперь она может посещать вечера вместе с Энн, и услуги Майкла ей не понадобятся. А жаль. Она будет скучать без него.
— Вам больше не придется меня сопровождать, — сказала Кэтрин Майклу.
— Но это для меня удовольствие, я смогу сопровождать вас обеих, если Чарльз будет занят. Все мужчины в Брюсселе умрут от зависти.
Он зевнул, прикрыв рот рукой, и, несмотря на крики детей и громыхание повозок у Намурских ворот, задремал, медленно и ровно дыша.
Кэтрин продолжала шить, время от времени поглядывая на него и снова испытывая те чувства, которые много лет назад умерли в ее душе и которые она тщательно скрывала. Но не потому, что считала себя виноватой.
Скоро они расстанутся, возможно, навсегда. И останутся лишь воспоминания об этих восхитительных мгновениях ее жизни.
Приведя в порядок нижнюю юбочку Эми, Кэтрин положила ее в корзину и принялась за носки Колина. Заштопала их и посмотрела на Майкла. Его загорелая рука с длинными пальцами лежала на траве всего в двух футах от нее. По ладони и запястью тянулся глубокий шрам от удара шашкой.
Кэтрин мучительно захотелось положить руку на его руку, коснуться его тела, почувствовать исходившую от него жизненную силу. Что бы она ощутила, лежа рядом с ним?