Расколотая
Шрифт:
На столе перед Нико стопка тетрадей на проверку, однако я вижу, что он притворяется так же, как и я, а сам то и дело поглядывает в мою сторону. Разумеется, я бы не знала этого, если бы сама не наблюдала за ним.
Я вздыхаю и пытаюсь решить уравнение с переменными, но цифры расплываются, не слушаются, а мысли скачут туда и сюда. Рассеянно вожу ручкой по краям листа, потом рисую цветочные узоры вокруг даты, которую, как обычно, проставила вверху.
Вдруг взгляд мой отчетливо фокусируется на цифрах: 3.11. Третье ноября. И в следующий миг очередной кусочек
По рукам пробегают мурашки. Мне известна дата моего настоящего дня рождения, а не та, которую назначили в больнице, когда изменили мою личность, украли мое прошлое.
Мой день рождения? Я мысленно прощупываю эту фразу со всех сторон, но не нахожу больше ничего. Ни тортов, ни вечеринок, ни подарков. Одна только дата. Воспоминаний, которые должны были бы ей сопутствовать, нет. И все же я чувствую, что в глубинах моего мозга таится еще много всего такого, что я могла бы узнать, если бы копнула поглубже.
Некоторые из вернувшихся воспоминаний — просто голые факты, словно я прочла досье на
себя и какие-то куски вспомнила, а какие-то нет. Все это не вызывает у меня никаких эмоций.
Из веб-сайта о пропавших детях известно, что меня звали Люси и что я исчезла в возрасте десяти лет, но из той жизни я не помню ничего. Потом я вновь появляюсь — подростком, уже с Нико, и только из того периода ко мне прокрадываются воспоминания. О том же, что было раньше, — ничего.
Нико... Вот у кого могут быть ответы. Все, что мне нужно, это сказать, что я его помню. Но действительно ли я хочу все это знать?
Когда звенит звонок, я медлю, несмотря на то что все инстинкты во мне кричат, требуют скорее бежать и избавить себя от этого выбора — говорить с ним или нет — до тех пор, пока я не разберусь, что все это значит. Я медленно иду к двери, у которой стоит Нико. Все остальные ученики уже ушли. Мы одни.
«Ну, иди же», — приказываю я себе и намереваюсь пройти мимо.
— С днем рождения, Рейн, — говорит он, понизив голос.
Я оборачиваюсь. Наши глаза встречаются.
— Рейн? — шепчу я. Примеряю имя к себе, пробую его на вкус. Рейн [1] . Еще одно воспоминание всплывает, яркое и отчетливое. Я выбрала это имя сама три года назад, когда мне исполнилось четырнадцать. Я помню!
1
В переводе с английского rain означает дождь
Это мое имя. Не Люси, имя, которое мне дали родители при рождении. Не Кайла, как назвала меня какая-то равнодушная медсестра, заполнявшая больничный бланк после того, как мне стерли память. Рейн — вот мое настоящее имя. И, словно произнесенное вслух, оно наконец рушит последнюю преграду в моей душе.
Его глаза расширяются и вспыхивают. Он знает меня. Более того, он знает, что я знаю его.
Кровь вскипает в жилах,
Но в следующее мгновение он стирает с лица всякое выражение и отступает назад.
— Постарайся не забыть про домашнее задание по биологии на завтра, Кайла, — говорит он, и взгляд его скользит поверх моего плеча.
Я оборачиваюсь и вижу миссис Али. В душе вспыхивает ненависть, потом страх. Но это страх Кайлы. Я не боюсь ее. Рейн ничего не боится!
— Постарайся не забыть, — повторяет Нико, на этот раз опуская бессмысленное упоминание о домашнем задании, предназначенное для ушей миссис Али, и выскальзывает в коридор.
Постарайся не забыть...
— Мне нужно с тобой поговорить, — говорит миссис Али и улыбается. Она наиболее опасна именно тогда, когда улыбается.
Что ж, посмотрим, кто кого. Я тоже улыбаюсь.
— Конечно, — отвечаю я, стараясь ничем не выдать своего ликования. Мое имя! Я — Рейн!
— Я больше не буду сопровождать тебя на переменах, — сообщает она. — Ты уже вполне освоилась в школе.
— О, спасибо вам большое за вашу помощь, — как можно любезнее отзываюсь я.
Глаза ее подозрительно сужаются.
— Я слышала, ты в последнее время хандрила, ходила с несчастным видом и была невнимательна на уроках. Однако сейчас кажешься вполне счастливой.
— Мне очень жаль. Я уже чувствую себя намного лучше.
— И, Кайла, ты же знаешь, если тебя что-то беспокоит, ты всегда можешь поговорить со мной. — Она снова улыбается, и меня пробирает озноб.
Будь осторожна. Пусть официально ее должность — помощник преподавателя, но этим ее обязанности явно не ограничиваются. Она все время наблюдает за мной в поисках какого-либо признака, симптома отклонения от строгого, предсказуемого поведения Зачищенной. Малейший намек на возвращение моих преступных наклонностей, и меня могут вернуть лордерам. Уничтожить физически.
— Все отлично. Правда.
— Что ж, надеюсь, так будет и дальше. Ты должна прилагать максимум усилий и в школе, и дома, и в обществе, чтобы...
— ...выполнить свой договор. Использовать свой второй шанс. Да, я знаю! Но спасибо, что напомнили. Буду очень стараться. — Я широко улыбаюсь, такая счастливая, что готова поделиться улыбкой даже со шпионкой л ордеров. То, что миссис Али больше не будет ходить за мной по пятам — неожиданный бонус.
На лице ее отражается борьба между замешательством и раздражением. Миссис Али определенно больше нравится, когда я робею в ее присутствии.
— Да уж постарайся, — ледяным голосом и без намека на улыбку роняет она.
Какая жалость, что Рейн не из робкого десятка.
Красный, золотой, оранжевый. Дуб, растущий у нас во дворе перед домом, укрыл траву толстым, пестрым ковром, и я несу из сарая грабли.
У меня есть имя.
Я атакую граблями листья, сгребаю их в кучи, потом расшвыриваю ногами и начинаю заново.
У меня есть имя! То, которое выбрала я сама, когда была тем, кем хотела быть. Лордеры попытались отнять его у меня, но почему-то им это не удалось.