Расколотое королевство
Шрифт:
Я закрыл глаза, глубоко вдохнув запах влажной земли и листьев, представляя, как буду действовать, когда мы сойдемся с первой валлийской линией, воображая в уме каждый взмах меча. За моей спиной выругался Понс, слишком громко, по моему мнению, и я бросил на него взгляд через плечо; он вытирал свежий белый помет с левой руки. Над нашими головами каркала стая вздорных галок; меньше всего я хотел напугать их и поднять в воздух, так как внезапная паника птиц могла стать явным знаком для нашего врага, и все усилия по подготовке ловушки были бы развеяны по ветру.
— Тихо, — сказал я ему.
Понс сплюнул на землю, а затем поднял вверх искаженное отвращением
— Чертовы птицы, — прошипел он.
— Пусть срут на тебя сколько угодно, мне все равно. А теперь заткнись.
Ждать оставалось недолго. Последние отставшие уже взбирались верх по дороге, это были пешие воины, а не всадники, и люди, сами несущие свои мешки, в то время как их женщины несли их щиты на длинных ремнях за спиной.
— Любой, кто хоть пальцем тронет этих женщин, будет иметь дело с моим мечом, — сказал я и проследил, чтобы это сообщение было передано по всей линии.
Эдо зашевелился рядом со мной.
— Чтобы поиметь их первым? — с усмешкой спросил он.
— Чтобы они могли пойти и рассказать своим соотечественникам, что мы уже здесь, — ответил я.
Это было отчасти верно, но не было главной причиной. Прежде всего я собирался проверить, могу ли сохранить дисциплину в рядах моей маленькой армии. Мы пришли сюда с определенной целью, и я был уверен, что ФитцОсборн послал нас в Уэльс не для того, чтобы при каждом удобном случае удовлетворять свою похоть. Мы так же не могли брать с собой пленников, так как те только затрудняли бы наше передвижение.
Кроме того, я слишком хорошо знал, что может произойти, если людям дать волю поступать так, как им хочется. Если бы те, кто ушел грабить и пьянствовать в Дунхольме, успели вернуться вовремя, возможно, нортумбрийцы не застали бы нас врасплох. С дисциплинированной армией мы, конечно, одержали бы победу и столько хороших бойцов не остались бы гнить в далеком и диком краю. Бессмысленно было задавать себе вопросы о том, как могли бы повернуться наши дела, потому что прошлого не изменить, но я был полон решимости не допустить повторения той страшной ошибки. И потому если я объявил, что женщин трогать нельзя, любой, кто осмеливался пренебречь моим приказом, должен был столкнуться с моим гневом.
Я снова повернулся к дороге, где авангард валлийского отряда уже успел подняться на гребень хребта и остановился в ожидании. Я замер, внезапно решив, что нас заметили, и наш замысел раскрыт, но потом сообразил, что они отдыхают и дожидаются отставших. Конечно, они не могли знать, что сейчас представляют собой очень удобные мишени для лучников Маредита.
Как только эта мысль пришла мне в голову, тут все и завертелось. Внезапное движение в зарослях дрока у дороги, и туча черных стрел бесшумно взвилась к серым небесам, а затем еще и еще, все так же быстро и безмолвно. Они ярко блеснули своими серебряными головами в тусклом свете, прежде чем описать дугу и направиться к земле. Мужчины и женщины криком предупреждали друг друга, но все было напрасно. Один мужчина упал со стрелой в груди, другой закричал, сжимая раненое плечо, за его спиной заржала раненная лошадь, взвившись на дыбы и выбросив всадника в грязь.
Началось.
Я поднял руку, чтобы придержать рыцарей, которые все, как один, смотрели на меня в ожидании сигнала.
— Подождите, — сказал я. — Еще нет.
Я смотрел на темные силуэты лучников Маредита, стоявших на другой стороне дороги в ста шагах от все еще ошеломленного и растерянного противника. Они продолжали
— Ysg wy deu! [11] — прозвучал голос одного из валлийцев среди криков паники.
Я не мог сказать, был ли он их командиром, так как на этом расстоянии все они выглядели одинаково, но его призыв был подхвачен другими людьми, которые сплотились вокруг него и стали повторять:
— Ysg wy deu! Ysg wy deu!
Все женщины, как одна, бросились к своим мужчинам, перекидывая через плечо длинные ремни и передавая их воинами, а затем так же быстро бросились обратно, чтобы вывести своих животных из-под обстрела. Сталь продолжала низвергаться с неба, но враг и не думал формировать строй, чтобы поднять стену щитов и защитить головы. Вместо этого, придя в ярость от гибели товарищей, они повернули в сторону людей Маредита и с треском начали ломиться через вереск и дрок, не сохраняя ряда, а просто стараясь добраться до лучников как можно скорее. Они ревели в один голос, что-то выкрикивая на своем языке и высоко подняв оружие: копья, ножи и топоры.
11
Букв. «Разделиться надвое»(валл.), Уходите!
Этого-то момента я и ждал, ждал не только со вчерашнего вечера, но уже много месяцев. Я крепко сжал скобу щита левой рукой и плотнее обхватил ладонью рукоять копья. Сердце выпрыгивало у меня из груди, и я чувствовал, как разгорается кровь, пульсирующая в венах.
Военный рог взревел дико и зловеще, как стон чудовищного зверя: сигнал от Маредита.
— Пора, — крикнул я так, чтобы слышали не только мои рыцари, но и каждый участник отряда. — За Нормандию и Сант-Уана, за ФитцОсборна и короля Гийома!
Высоко подняв мой вымпел с черным ястребом, я послал Найтфекса вперед, управляя одними ногами, и мы вырвались из-под прикрытия деревьев на пустошь; мои братья по оружию прикрывали меня с флангов, копыта били в мягкую землю так, что казалось, земля дрожала от нашей тяжести, когда больше ста всадников мчались вперед колено к колену; и теперь я крепко зажал копье под мышкой, готовый встретить своего первого противника. За спиной я услышал, как Итель подал боевой клич на валлийском, крик, которому дружно вторили его копейщики, идущие вслед за нами, но вскоре их голоса были заглушены громом крови в ушах.
Всего в двухстах шагах перед нами враг гнался за лучниками Маредита. Они настолько были поглощены мыслями о мести за своих павших товарищей, что не сразу заметили наше приближение. Неуклюже передвигаясь со своими щитами и оружием в руках, они цеплялись за нижние ветви кустарника и падали во рвы и ямы, которые мы выкопали прошлой ночью, а затем прикрыли травой и ветками. Кроме того, они постепенно рассредоточивались: Маредит подавал знаки своим людям, посылая их в разные стороны, и враг не знал, кого преследовать в первую очередь.