Расколотое сердце кондитера
Шрифт:
«Поклянись мне, что ни во что не вляпаешься!» — сказал Зефир на прощание.
И Лида искренне считала, что до сегодняшнего дня следовать данному обещанию у нее неплохо получалось.
— Моя королева?.. — Макарун обеспокоено окликнул Лиду, заметив ее отстраненный, направленный куда-то в сторону взгляд. — Прошу прощения, если мои слова оскорбили Вас. Я лишь хотел сказать, что Вы во всем можете на меня положиться.
— Все в порядке, — сказала Лида. — И будет еще лучше, если ты никому не скажешь о том, что видел меня. Я сейчас должна быть… Должна быть… в другом месте.
Макарун что-то промычал, хмуря
— Ваше Величество, Ваше желание — закон для меня, но… Обеспечить безопасность Вашего Величества важнее Вашего желания. Прошу простить меня за неповиновение, но Вам следует вернуться во дворец. К тому же… я слышал, что госпожа Мята страшна в своем праведном гневе.
Последнее он произнес уже шепотом, словно боясь быть кем-то услышанным. Или же он точно знал, что придворная дама, носящая имя пряной травы в человеческом мире, с минуты на минуту должна была появиться рядом с ними?
— Ваше Величество! — Вместе с возгласом подул порыв сильного ветра, и бархатистый женский голос утонул в шелесте листвы. — Вот Вы где!
Сердце в груди у Лиды упало вниз.
Во главе с несколькими стражниками и не поспевающей за всеми Ириской, к Лиде и Макаруну твердой уверенной походкой приближалась госпожа Мята. Не дойдя до Лиды нескольких шагов, женщина уперла в бока руки и на повышенном тоне произнесла:
— Ваше Величество, как это понимать?!
Макарун, опустив голову в приветственном поклоне, отошел от Лиды на несколько шагов назад.
— Я немедленно жду от Вас объяснений!
Госпожа Мята была главной среди придворных учителей и, по словам Пастилы, лично обучала принца Безе всему, что было необходимо знать будущему правителю королевства. География, история, этикет и фехтование, от изучения которого Лиду по понятным причинам освободили, были основными предметами в обучении королевских особ. И если бы это было так же весело, как Лида себе представляла в первые дни своего пребывания во дворце, то она с удовольствием посещала бы уроки и не пыталась бы сейчас сбежать.
Но школа, к сожалению, даже в другом мире все равно оставалась школой.
— Королева Лидия!
«Да я уже две недели как королева Лидия», — раздраженно подумала Лида.
Ее побег с треском провалился.
— Я требую объяснений, Ваше Величество! — воскликнула госпожа Мята. — Вы вновь сбежали с урока географии! Это недопустимо! Просто неприемлемо! Королева не вправе вести себя подобным образом! Как Вы будете управлять королевством, если ничего о нем не знаете?!
Лида криво улыбнулась, пусть и нехотя, но соглашаясь с нападками придворной дамы. Вот только география, уроки этикета, занятия танцами и многое другое не могли научить ее по-настоящему важным вещам. Таким, как например, спасение заблудившегося в человеческом мире принца.
— Моя королева!..
— Госпожа Мята, — начала Лида, и женщина тут же замолчала, позволяя ей говорить. — Знаете… я… Я так плохо себя чувствую!..
Лида скорчила болезненное лицо и несильно хлопнула себя по лбу.
— Да у меня жар! — театрально воскликнула она, отступая назад. — Ой, и, кажется, желудок болит… Меня тошнит…
Лида схватилась за живот и, согнувшись, осела на землю.
— Как же мне плохо… Госпожа Мята… Кажется, у меня акклиматизация…
— Аккли…что?.. — перепросила женщина, но после, кашлянув
— Да… Конечно, — тихо пробормотала Лида, кривя губы. Разыграть сцену не получилось, а перед господином Эклером и в самом деле было стыдно. — Я извинюсь перед ним…
— Разумеется Вы извинитесь! — воскликнула госпожа Мята. — А теперь, немедленно возвращайтесь на урок к господину Эклеру!
Господин Эклер — пухленький мужичек, в высоту от силы метр пятьдесят, суетливо рассекал широкий коридор, отсчитывая количество шагов от одного его конца до другого. Его атласный, фисташкового цвета костюм смешно сочетался с волосами оттенка спелой сливы, растущими лишь по бокам и на затылке.
Именно господин Эклер был тем марципанцем, что, вбежав, запыхавшись, в Карамельный зал, объявил о пропаже принца Безе.
Почему он носил имя «эклер», Лида не совсем понимала. Ведь мягкое, воздушное лакомство из ее мира зачастую было полито темным шоколадом, и лишь иногда, на кухнях экстравагантных кондитеров украшалось разноцветной глазурью.
Имя господина Эклера совершенно не вязалось с его внешностью.
— Ваше Величество, наконец-то Вы нашлись! — протараторил господин Эклер, поспешив к направляющимся в его сторону Лиде и Ириске. — Как же я рад, что с Вами ничего не случилось! Знали бы Вы, как я заволновался, когда Вы не пришли на занятие!
Голос господина Эклера от природы был слишком высок и надрывен, из-за чего казалось, что он был склонен к легким видам истерии. Именно так и подумала Лида, встретив его в тронном зале, когда Пастила представляла ей ее будущих учителей.
Господин Эклер в тот момент нервничал больше всех. На его лысой макушке проступала легкая испарина, которую он постоянно протирал голубым платком. Очки, в круглой, оранжевой оправе, с толстыми линзами внутри нее, в два раза увеличивали его серые глаза. Марципанец то и дело нервно теребил завитые, длинные усы, чем и привлек к себе внимание откровенно скучающей Лиды. Она с любопытством наблюдала за ним, прослушав все то, о чем говорила Пастила. И ей лишь чудом удавалось кивать в нужных местах речи фрейлины и поддакивать, когда сестра Зефира задавала ей какие-то вопросы.
— Ваше Величество, где же Вы все это время были? — обеспокоенно спросил господин Эклер, нервно потирая вспотевшие ладони. — Неужели мои уроки настолько Вам не интересны? Если бы Вы сказали раньше, то милая госпожа Пастила обязательно бы нашла Вам другого учителя.
У Лиды заныло сердце, так стыдно ей стало перед марципанцем.
— Ну что Вы, господин Эклер! — протестом на его слова воскликнула Лида. — Вы замечательный учитель! Вам бы цены не было в моей школе. Уверена, такой преподаватель, как Вы, обязательно бы был назначен на пост самого директора.