Расколотые небеса

Пир Томас

— Обещаешь?

— Обещаю!».

Воронки становились материальными, медленно превращаясь в два чёрных кристалла. Очередной всплеск не смог утолить голод пары прожорливых плетений. Пришёл черёд моей ауры. Энергия покидала меня, тело быстро слабело.

— Я выдержу, — прошептал я прокусанными до крови губами. — Ещё немного. Ещё чуть-чуть… — дрожал от натуги мой голос.

— Ну же, бросай. Чего ты ждёшь?

— Нет, ещё не время.

— Андрей, я истощена и больше не могу подпитывать твою ауру. Ещё несколько мгновений и ты останешься

один. Молю тебя, отбрось эти воронки. Сделай это, пока не поздно.

— Ещё немного… ещё…

— Остановись. Никому не сдержать таких чар. Это тебе не по силам…

— Ты ошибаешься, — нашёптывал я, балансируя на грани жизни и смерти. — Ошибаешься-а-а-ааа! — наконец-то вырвался из груди последний, оголяющий душу крик. Вся моя боль, вся вина, весь мой гнев и страх выплеснулись наружу. — Я сделаю это… сделаю ради них.

«— Ты справишься, — шептала Тири, прижавшись к моей груди и поглаживая волосы у меня на затылке. Мы стояли посреди площади. Вокруг было не протолкнуться от воинов, готовых к битве, и в то же время не было никого на всём белом свете:

— Ты у меня самый сильный, самый лучший, самый любимый… самый-самый! — сверкнула её выразительная улыбка, разгоняя своим блеском тучи над крепостью. — Тебе всё по плечу.

Зазвонил тревожный колокол, закричали часовые на стенах, застучали сапоги по ступеням. Воины спешили занять позиции. До начала сражения оставались считанные мгновения.

— Тири, я люблю тебя, слышишь? — вскрикнул я, отстраняясь от жены. — Ты ведь знаешь? Я люблю… люблю тебя больше всего на свете.

Она взволнованно закивала. Две хрупких слезинки скатились по щекам, оставляя на лице две блестящих бороздки:

— Ты только вернись ко мне, ладно? — всхлипнула она, быстро смахивая слёзы ладонью. — Только вернись, заклинаю тебя всеми Богами.

Я кивнул и хотел убежать, но Тири перехватила меня за руку:

— Обещаешь?

— Обещаю!».

Давление нарастало. Я будто камнем летел на дно океана, а бескрайняя толща воды налегла на грудь. Плетения с двух сторон плющили моё тело. Аура стала совсем прозрачной. Руки задрожали и будто ивовые ветки повисли вдоль тела. Органы отказывали один за другим. Кровь брызнула изо рта и бордовыми кляксами измазала всю кирасу. Кровавые слёзы избороздили щёки. Под кожей лопались капилляры, бордовая пенка проступила сквозь поры.

На последнем вдохе я заметил, как рушится бастион моей ауры. Незнакомка в рубиновом платье пробилась сквозь стену. Она вырвала из моих застывших ладоней две чёрных жемчужины и сбросила их со стены. Её руки вмиг почернели, а пятна кислотных ожогов растеклись до самых локтей. Взволнованное лицо прозрачной тенью промелькнуло перед глазами и растворилось в воздухе, как и не было вовсе.

Спустя мгновение вокруг потемнело. Земля, лес и небо закружились в бешенном хороводе. Ноги меня уже не держали. Не сделав и шага, я упал со стены. Сердце в моей груди больше не билось…

Глава 32

Добраться

до башни Андрея оказалось настоящим подвигом. Тим едва переставлял ноги, его аура быстро бледнела, истощённая атакой ненасытных чёрных песчинок. С каждым новым шагом голова становилась всё тяжелее, мысли путались, а перед глазами всё расплывалось.

Новый всплеск настиг его на последней ступени. Тим только и успел заметить, что на помосте Андрей не один. Два знакомых силуэта с обнажёнными клинками в руках будто тряпичные куклы подлетели над крепостью и с железным звоном врезались в парапет.

Оценить ситуацию возможности не было. Могучий ветер сдул Тима с башни. Грохоча доспехами, он покатился обратно по лестнице, врезался в массивную пилястру и растянулся на гладких камнях. А затем грянул шторм, который ему не забыть и до смерти.

Небо обрушилось на Крильис. Хмурые тучи заскрежетали, точно треснувшая под прессом стальная плита. Стена задрожала. Крутой южный склон Холодных Гор будто подпрыгнул над крепостью, весь покрылся скальными трещинами и словно подтаявший айсберг осыпался на тракт громыхающим оползнем.

Два чёрных смерча поднялись над лесом, нахмурились, осмотрели орду придирчивым взглядом и обрушили всю стихийную ярость на остатки разбитого халарата. Спящая под снегом земля вмиг осталась нагой, когда дерзкие вихри сорвали с неё ночную сорочку, изорвали в клочья и подбросили ошмётки до самых небес. Вековые млисы с жалобным треском клонились к земле, пытаясь удержаться на ногах. Деревья поменьше буря вырывала с корнями. Толстые брёвна, каменные глыбы, доски от осадных башен и трупы кочевников взмыли в воздух, подхваченные бушующим ветром и закружились в дьявольском хороводе.

— Прочь!.. Убирайтесь со стены…

— Держитесь крепче…

— Это буря… всем в укрытие… — Взорвалась рация неразборчивым шумом.

Колдовские смерчи уходили на юг, вгрызались в глубину леса, оставляя за собой две глубоких рытвины, похожие на свежие шрамы. Раненный лес зарыдал тысячей голосов, стаи ворон порхнули в небо, завыло зверьё. Оглушённый Тим едва мог отличить шум уходящего ветра от гула в собственной голове, но даже так пришелец отчётливо разобрал суматошные вопли Крильиса.

Когда на стене отгремело, Тим с трудом поднялся на ноги и несколько мгновений ошарашенно смотрел на изувеченный тракт. Затем в его голове будто щёлкнул переключатель, и пришелец со всех ног бросился на вершину башни.

— Тим, что там стряслось? — прошипел в гарнитуре испуганный голос Медведя. — Это он? Это ведь он?

— Ну не я же! — взревел Тим в микрофон, перемахивая сразу по четыре ступени.

— Он жив?

Тим не ответил. Влетев на помост, он застал торрека на ногах. Андрей был повёрнут к нему спиной, голова обессиленно упала на грудь, кираса покрылась следами копоти, а кожа на руках вся обуглилась от кислотных ожогов. Ауры не было совсем. Спустя мгновение Андрей покачнулся, опасно накренился вперёд и начал проваливаться со стены.