Расколотые небеса

Пир Томас

— Досталось ведь не только нам, верно? — проговорил Тагас, когда понял, что ордынцы больше не лезут на стены.

— Да, все кто был под стеной — упали замертво. Или… по крайней мере, пока не шевелятся, — встревоженно шептал Ваха. — Но вот остальные…

Юный гарр указал рукой на тракт. Там двигались башни, а вместе с ними и основные силы орды. Насладиться картиной Тагас не сумел. Новый приступ безумной боли свалил его с ног. Халару показалось, что в его голове одновременно зазвонили тысячи колоколов, затем молния прошила виски, а под череп будто вогнали

стилет, разрезая мозги на тонкие ленты. Пытка продолжалась вечность. Тагас умирал. Мыслей как таковых не было, но в голове то и дело проносились туманные образы, чьи-то воспоминания…

— Паршивый ублюдок, — застонал халар, когда понял, что происходит. — Поди прочь!.. прочь!.. убирайся из моей головы!

Тагас корчился на коленях, выл и кричал до хрипоты, но легче не становилось. Пальцы до кости изодрались о твёрдые камни. Кровавые слёзы текли по щекам. Он позабыл всё на свете, отказался от всех надежд и желаний и мечтал в тот миг только об одном — поскорее умереть, чтобы прекратить невыносимые муки.

Яркий свет озарил его лицо. Белые лучи прокатились по коже и боль прекратилась. Измученный Тагас был не в силах раскрыть глаза, но сияющий силуэт стройной женщины явился ему будто во сне.

— Мама? — задохнулся Тагас, глотая горячие слёзы. — Мамочка, это ты?

Халин Шиайа склонилась над сыном. Её лицо стало гораздо моложе, морщинки разгладились, но глаза были прежними. Подрагивающими руками она прикоснулась к щекам халара и взволнованно проговорила:

— Помоги.

— Мама, это правда ты? Ты здесь, значит… — Тагас запнулся, не в силах произнести очевидное. — Значит, я умер?

— ПОМОГИ! — прогремел в голове её голос. Халин отринула от Тагаса и повернулась к башне колдуна. Её образ растворялся в ярком свете, пока сияние не поглотило всю стену. Тагас расслышал далёкие голоса. С каждым мгновением звуки нарастали, пока не соединились в знакомую речь:

— Мой халар… Тагас…брат мой, очнись!.. Тагас, очнись, — спустя вечность привели его в чувства новые пощёчины Вахи.

— О великий Тренги, ты жив… жив, — задыхался Ваха, когда Тагас открыл глаза. — Мы думали, ты умираешь.

— Не я… — Прохрипел Тагас, пытаясь подняться.

— Что?..

— Это колдун… это всё колдун.

— Постой, ты ведь совсем обессилел, куда ты собрался? — изумлённо говорил Ваха, пытаясь удержать халара на месте.

— Его нужно остановить. Колдун себя убивает, мне нужно добраться к его башне.

— Ну и что? Разве ты что-то смыслишь в его чарах?

— Мне помогут.

— Кто? Да постой ты. Посмотри, что с тобой творит его колдовство. Зачем тебе так рисковать ради этого выродка?

— Без него нам конец, — выдохнул Тагас, пошатнулся и когда земля перестала вращаться, устало поплёлся к башне торрека. Что-то ему подсказывало, что этот путь станет самым длинным в его жизни и конец его не будет приятным.

Что ж, всё лучше, чем сдаться и бессильно разделить участь колдуна…

* * *

Битва была в самом разгаре. Тири не могла оставаться в палатах и ждать страшных вестей. К тому же

воинов не хватало, некому было приносить раненных на носилках, потому этим занялись сами девицы. Госпожа устроилась под стеной и перевязывала вспоротый живот совсем ещё юному халирцу из отряда принца Тагаса. Паренёк жалобно стонал, жидкая бородка промокла от слёз, а заплаканные глаза беспокойно метались по двору. Юноша потерял много крови, его лицо быстро бледнело. Тири понимала, что скорее всего шансов у воина нет, но что ей ещё оставалось? Только бороться за жизнь каждого защитника крепости. Только молиться и верить в победу.

Орда подступала так громко, что стены дрожали. Громоподобные кличи бесчисленной армии заставляли мысли путаться, а конечности подрагивать от мышечных спазмов. Тири хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть чужой крови на своих руках, прикрыть уши и не слышать раскатов ожесточённого сражения, спрятать нос, дабы не чуять ароматов смерти и чужой боли. Она представляла себя на месте воинов Андрея, стоящих на стене: думала о том, что эти люди там видят, что чувствуют, во имя чего умирают — и сердце юной госпожи разрывалось на части.

— Тири, мы здесь, — выскочила Лори из-за спины. — Он жив? — указала девица на раненного халирца.

— Да… да! — всхлипнула Тири, быстро вытирая рукавом слёзы. — Пока ещё жив. У него шок, к тому же потерял много крови, но шансы есть. Я ещё не закончила. Помогите другим.

Пока Тири продолжала перевязку, Лори и Пета бросились к лестнице. Там без чувств лежал латник с пробитой головой. Тири отвлеклась на мгновенье, глядя как две хрупких девицы укладывали тело массивного воина на носилки. От непосильной ноши их руки дрожали, спины гнулись, а юные лица натужно краснели, но девчонки не сдались — упрямо тащили носилки с раненным воином до лекарни.

Пока Тири закончила, Лори успела вернуться:

— Ты готова? — снова обронила девица.

— Да, а где Пета?

— Осталась в палатах. Там она нужнее.

— Тогда отнесём его сами, — выдохнула Тири.

Девицы склонились над раненным и аккуратно уложили его на носилки. Двор походил на разорённый муравейник. Всюду носилась стража, вестовые передавали приказы, суетилась обслуга требушетов. Несколько баллист на стене подцепили крюками осадные башни и вереницы стражников перетягивали канат. Девицам нелегко было лавировать в этом хаосе. Когда до заветной двери оставалось пройти каких-то два десятка шагов, произошла ужасная трагедия.

Обслуга только успела взвести требушеты для нового залпа, как по двору прокатился порыв серого колдовского ветра. Три горящие бочки покинули пращи и устремились за стену, но вот последняя осталась на месте. Инженер уже замахнулся кувалдой чтобы выбить из петли деревянный рычаг, но так и свалился на мостовую без чувств. Подстраховать воина было не кому, так как его напарники пали рядом.

Бочка быстро прогорала, пламя добралось до масла, собравшиеся внутри газы воспламенились и двор содрогнулся от взрыва. Расчёт погиб сразу. Ещё дюжина горящих стражников разбежались по двору.