Расколотый меч
Шрифт:
– …идиот, – договорил Веслав уже совсем не столь экспрессивным тоном, а скорее устало, и сел на свое место. Выбрал симпатичный кусок сыра и забросил в рот.
– Еда отравлена! – выпалил Йехар. Первое слово прозвучало решительно, второе немного растерянно.
Я смерила глазами остатки своего обеда, сиротливо раскинувшиеся на пушистом ковре. Это был знак судьбы. Пора худеть. Или переходить к десерту.
– Я тебе рассказывал, как однажды переварил десять любимых пуговиц своего герцога? – поинтересовался Эдмус, все
Йехар мельком осмотрел изрядно растранжиренные блюда, глубоко вздохнул и сел на свободный стул.
– Мы рады, что вы достаточно осторожны. Антидот?
– Дурной вопрос, – хором откликнулись мы с Эдмусом и захихикали, увидев выражение лица алхимика. Тот долил себе вина в бокал, откинулся на стуле и кивнул на пояс рыцаря:
– А, кстати, где это твое «мы»?
Действительно, Йехар был без меча. Если подумать, вряд ли мы его раньше в таком состоянии и видели. Хотя нет! У меня на квартире он ножны отстегивал, но все равно сидел рядом с клинком почти все время.
– В наших покоях, – ответил странник, кивая на дверь. – Это рядом, я призову его, если будет нужда.
Ел он осторожно и медленно, как будто надеялся на вкус распробовать остатки яда в супе.
– Как узнал, что еда отравлена?
– Рядом с покоями по коридору прошел кто-то из прислуги – полагаю, тот, кто подавал на стол. Мы ощутили злорадство по поводу выполнения некого коварного замысла… – странник положил ложку и прижал руку к груди. – Кто-то должен был умереть вскоре. Мы подумали… после этой церемонии представления…
Он махнул рукой и опять взялся за ложку, теперь уже с гораздо большим энтузиазмом.
– А что было на церемонии? Ты что-то почувствовал?
Странник неопределенно пожал плечами.
– Кто-то лгал, – сказал он лаконично, – а кто-то желал нам смерти.
– Так, сдается мне, вас с Глэрионом тут многие не любят, – заметил алхимик, примериваясь к краснобокому яблоку.
– Ты не понял, – ровным голосом уточнил рыцарь, – не мне и Глэриону. Нам всем. Всей Дружине.
Алхимик хмыкнул и отложил яблоко, перестав вызывать у меня нездоровые ассоциации. Честное слово, секунда – и я помянула бы Белоснежку.
В трапезную на всех парах принеслась Бо в самом приподнятом настроении. Ее хвосты летели по воздуху двумя блондинистыми ракетами.
– Я танцевала с этим Ксахаром! – сообщила она, ликуя. – А Стэхар пообещал, что будет танцевать со мной на балу! Если, конечно, мы будем на этом балу!
– Да ни в жизнь не пропущу! – оскалился Эдмус, а Йехар всем корпусом повернулся к Бо, расплескав свой суп.
– Это он так сказал? «Если мы будем»…
– Что? А, ну да! Я еще сказала ему, что он глупый – как мы можем не быть? Да разве только все массово поперемрем до этого!
– Это верно, – пробормотала я, переглядываясь с остальными. Бо тем временем продолжала щебетать:
–
Я рассеянно кивнула, не глядя в сторону Бо.
– А я думал, это в моем мире всё не так, – заявил Эдмус, – нет, все прилично!
– Ну что ж, – проговорил Йехар мрачно, – это обозначает, что нужно быть настороже. Вполне может быть, что это была лишь первая попытка, за которой последует...
– Вторая попытка! – догадалась Бо, изловчилась и отщипнула сыра. – Ай, я же после этого буду выдыхать огонь, какая гадость!
Лекцию обиженного алхимика по поводу вкусовых качеств его антидотов нам выслушать все же пришлось.
Глава 5. Проблемы со скелетами в шкафу
Крыло нам попалось действительно качественное – в этом мы имели возможность убедиться на следующий день. Классическое такое. С привидениями.
Я-то думала, чего Йехар так подозрительно по сторонам оглядывается.
На одного из призраков я наткнулась в своей собственной кровати: просто потянулась утром, перевернулась с боку на бок и обнаружила напротив себя старательно сопящий полупрозрачный нос.
– Ай-яй, – медленно выговорила я, потому что кричать спросонья как-то уж очень неудобно.
Над носом открылась пара таких же призрачных глаз, а чуть пониже (и глаз, и носа), обнаружился кривой и безумно ухмыляющийся рот.
– Я ее оградила, – сообщил мне рот, а глаза тем временем нахально подмигнули.
– Поздравляю, – с вымученной вежливостью отозвалась я, отодвигаясь на кровати подальше. Призрак немного замешкался, но потом пополз за мной.
– Я оградила мою маленькую доченьку, – сообщили мне все с такой же улыбочкой, от которой Эдмуса – великого мастера скалиться – могло бы вывернуть наизнанку. – Я так любила мою маленькую доченьку!
– Тоже поздравляю, – постаралась я проникнуться сочувствием к материнскому инстинкту. Но отодвигаться, тем не менее, продолжила. Привидение – тоже, так что дистанция между нами нисколько не увеличивалась.
– Ой! Что-то сердце не бьется! – это она мне и игривым тоном.
А как бы, интересно, оно могло биться, если в нем торчал здоровенный кинжал. Да и сама она была вся в каких-то диких порезах и крови. Сама – полупрозрачная, а кровь с виду – реальная. Жуть.
– У меня уже почти тоже, – диким голосом отозвалась я. Призрак изобразил на лице материнскую заботу и потянулся погладить меня по щеке окровавленными пальцами, но от этого малоприятного эксперимента меня спасла кровать.
Она элементарно решила закончиться.