Расколотый меч
Шрифт:
После первого танца Йехар галопом рванул приглашать Даллару, оставив меня на произвол судьбы, а передо мной как из-под земли вырос Стэхар. Плотоядному выражению лица наследничка могла позавидовать третья сущность Виолы. И кстати, как партнера для танца я скорее пантеру бы и предпочла.
– Прекрасная незнакомка из чужих миров не откажет мне в любезности принять мое приглашение на этот танец?
Мамочки! Стиль-то какой! Ну, кто будет спасать бедную девушку от танца с этим галантным чудовищем?
Я огляделась и поняла, что спасителей нужно ждать очень долго. Йехар наконец танцевал с Далларой, вид у него
Раз так, бедная девушка спасла себя сама. Я незаметно сжала кулак, и на ближайшем столике с громким «бдзынь!» взорвалась бутылка вина. При этом почти все совершенно нечаянно попало на наследного принца. «Алкогольный юноша» непонимающе захлопал глазами, слизывая капающее с носа вино. Я как можно сильнее вытаращила глаза и как можно четче воспроизвела тон Бо.
– Ой, какой ужас! Но мы же с вами пойдем танцевать, да?
Раздосадованный домиций слинял переодеваться, а я решила составить компанию Веславу.
Конечно, не без оснований. Иного бы он сам не потерпел.
– У тебя с собой успокаивающего нет?
Алхимик остро следил за танцующими Йехаром и Далларой и расслышал меня не сразу.
– А что, нервный срыв на фоне местных кавалеров?
– Не для меня. Для партнерши Эдмуса.
Спирит продолжал невозмутимо топтаться со своей парой в том, что считал танцем, при этом не замечая, что его фрейлина просто висит у него на руках с закрытыми глазами. Или не желая замечать. Алхимик вгляделся в это зрелище и хмыкнул.
– За каким чернобыльником ей успокаивающее? По-моему, она не дышит.
– Да нет, посмотри, ногами-то она по полу сучит?
– Сучит. Так он ее и без меня замечательно успокоил!
Понятно. Жадность одолела нашего алхимика. Болезнь Гобсека. Скоро начнет свой плащ под подушку прятать, а там пойдет-поедет…
– Что ты вообще тут делаешь? И почему стоишь на свету?
– Потому что здесь нет темных углов. Только полутень.
Он опять смотрел на Даллару и Йехара (они танцевали с такими нарочито отстраненными лицами и так держались друг за друга, что все было понятно без слов), и чем дальше, тем больше мне не нравился его взгляд. По чести говоря, алхимик чем-то начал напоминать Ксахара, и вслух я не озвучила это только потому, что рядом нарисовалась счастливая Бо.
– Прикольный вечер? – она захихикала. – Мне назначили шестнадцать свиданий и два раза позвали замуж. Гляньте, как на меня мужчины смотрят!
– Ты лучше глянь, как на тебя женщины смотрят, – мне с чего-то передалось мрачное настроение алхимика. – И как кое-кто амулеты свои разогревает. «Темная» тебе после этого бала обеспечена.
– Йехар меня спасет, – не очень уверено сказала Бо. Потом оценила взгляды женской части зала, заметила счастливое и отсутствующее выражение на лице Йехара и добавила с надеждой. – Ну, или вдруг я возьму и превращусь… ой, гляньте, как на меня смотрит вон тот, во всем сереньком! Ну тот, из свиты, у которого лицо кирпичиком.
Да нет, не просто кирпичиком. Лицо этого типа казалось небрежно выдавленным на упаковке с цементом. Квадратная челюсть, прямой
И еще он не думал смотреть на Бо.
– Веслав, или здесь какая-то ошибка, или его интересуешь ты…
И отнюдь не с той точки зрения, про которую так разочарованно только что фыркнула Бо. Глазки придворного сверлили Веслава безразличным, но в общем, ощутимо недоброжелательным взглядом. И еще в них было что-то вроде… презрения? Превосходства?
– Алхимик, – процедил Веслав, косо глянув в ту сторону. – Наверное, тот самый Зелхес, о котором говорила Даллара.
Я мысленно отметила, что доминессу он назвал по имени.
– Откуда ты знаешь?
– Да по лицу видно!
Я посмотрела на эту, извиняюсь, «пачку», перевела взгляд на нервное, худое лицо Веслава и не заметила ни малейшего сходства.
– Вы с ним прямо братья-близнецы, – включился Эдмус, который только что сгрузил свою даму на руки какому-то вельможе. – Особенно глаза и губы – ну, прямо не отличишь. Да, и мимика.
– Просто вы с настоящими алхимиками не встречались, – пробормотал Веслав. Он нервничал и начинал разминать длинные пальцы – дурной знак. – Они все как этот чурбан. А уж наша Коалиция… посмесь пингвинов с бабуинами!
– Веселые и по деревьям лазают? – удивилась я.
– Да приматы отмороженные. Первое в смысле мышления, второе в смысле эмоций, и по выражению лица этого экземпляра я могу заключить, что это не ученик.
– Мастер? – я тут же приготовилась к худшему.
– Профессор.
Худшее, как всегда, меня обскакало. Бо же отреагировала единственным доступным ей способом:
– А его можно охмурить?
– Можно… попробовать.
Никто не стал уточнять, чем может кончиться такая попытка, но у Бо была привычка: если фраза состояла из двух слов, после первого она не слушала. Блондинка тут же нарисовалась возле бесстрастного алхимика и начала строить ему глазки с отчаянным энтузиазмом. После очередного особенно сложного зигзага ресницами алхимик переместил на нее леденистый взгляд. Бо отреагировала улыбкой, способной превратить глыбу льда в горку розового мороженого.
– А он ее… не отравит? – осторожно спросила я. Бо нарезала круги вокруг своего избранника, постепенно превращаясь в моих глазах во что-то, похожее на розовое кольцо Сатурна, и вместо Сатурна был профессор алхимии. Даже не хочу представлять, что творилось у него перед глазами!
– А тебе жалко? – тут же в один голос ответили Эдмус и Веслав. Последний тут же добавил решительно:
– Тем более, что если она еще минут десять помаячит – я это сделаю сам.
– Брось, – ответил Эдмус. Он подавлял зевок. – Это хоть немного разбавило бы скуку бала, на котором женщины не способны оценить действительно оригинальную внешность, – он покосился на свою недавнюю партнершу, которая спряталась за своим веером и вздрагивала, если к ней пытался приблизиться кто-то из мужчин. – Можешь себе вообразить: местный профессор алхимии, пуская слюни, гоняется по бальному залу за нашей блондинкой, его преследуют орды поклонников Бо, которых, я гляжу, она себе успела приобрести…