Расколотый меч
Шрифт:
Но я как раз решила обрести мир, покой и счастье в молчании. Если бы я озвучила то, что хотел Эдмус – Веслав, может, и нашел бы способ извернуться…
И еще мне позарез нужно было соблюдать серьезное выражение лица. Потому что, как ни замечательно эти двое играли в светлого рыцаря и темного алхимика, но мы с Виолой к ним стояли близко и могли видеть тайны закулисья.
– Отпусти меня немедленно, или я тебя самого… – шипел алхимик, выкручиваясь из захвата рыцаря, и тут же умудрялся шептать гораздо тише, углом рта. – Да не пыхти ты у меня над ухом, скажи
– Веслав! Ёора ничего такого не хотела сказать… вы ведь не хотели? Сколько тебе можно говорить, не смей убивать каждого встречного! Да еще таким мучительным способом!
– А то нашлепаю… – хихикнул в сторону шут, к счастью, Ёора его не услышала.
– Я тебя предупреждал, рыцарь! Как только я доберусь до «Ниагары»… – алхимик, конечно, просто оговорился, а Йехар в ответ так стиснул его, что Веславу стоило большого труда сохранить агрессивность на лице.
– «Горгоны»… – угрожающим шепотом уточнил Йехар.
– Как только доберусь до чего-нибудь… и ты, и она… вы будете умирать медленно… если я не передумаю…
Ёора немного подумала и приоткрыла рот, чтобы позвать на помощь. Виола обменялась с Йехаром быстрыми взглядами – тот едва заметно покачал головой, мол, не надо препятствий. И точно, стоило только одинокому кличу главной вампирши «Э-э… кто верен тьме, помогите!» прозвучать над лагерем – как поблизости не оказалось ни советников, ни стражи, ни вообще кого бы то ни было!
Теперь я понимаю, почему местные так удивлялись, что вампиры пошли на убийства магов. Ну да, говорили они, лет триста назад – да, из людей сосали, а теперь вот выродились, всех боятся…
А я еще это мимо ушей пропускала. Не верила…
– Теперь приотпусти, – шепнул Веслав, и Йехар с видимым облегчением слегка разжал руки. – Спрашиваю в первый и в последний раз: что мы должны были найти?
Поскольку теперь рыцарь держал алхимика только за один рукав и натурально при этом закатывал глаза – мол, ах, ах, сил нет, у Ёоры остался только один шанс: расколоться. Что она и сделала.
– Камень Крови. Величайшую ценность нашей на-нации…
Веслав свободной рукой начал обшаривать карманы. На мой взгляд, излишне медленно: если бы он хотел – он отравил бы всех в лагере, еще пока его Йехар держал.
– Камень Крови?
– Ру-рубин, – вампирессу здорово проняло, она заикалась все эффектнее и эффектнее. – Его похитили у нас около месяца назад, и дошли слу-слухи, что это сделали люди д-домина…
Тут она сделала очень обиженное лицо, сжалась в комочек и громко заплакала. Как Танечка, которая смотрит на исчезающий за горизонтом мячик с крутого бережка реки.
Йехар по инерции отпустил Веслава. Иногда казалось, что если перед нашим рыцарем начнет рыдать самка дракона – он и ее побежит утешать. Напускная суровость с его лица смылась мгновенно.
Кажется, он даже вопросительно скосился на Глэрион – мол, нет ли у того каких-нибудь идей по поводу утешения страдалицы?
Вампирша, которая, хоть и рыдала, но взгляд заметила, разошлась еще больше.
– Не надо меня убивать!
– Да никто и не собирается, – процедила
Кровососка кивнула, шмыгнула носом и уточнила с несчастными видом:
– А мы… тоже не собирались. Мы… мы уходим из этих мест, мы ждали, может, он найдется, на нем ведь заклятье, его никому нельзя передать добровольно. Мы посылали лучших своих воинов…
Наши взгляды невольно скрестились на тушке того стражника, который всё еще не желал приходить в себя после улыбки Эдмуса. Что ж, понятно, почему они в конце концов решили заручиться помощью Дружины. Непонятно разве что, почему до них это так медленно дошло.
– Без него наша нация погибнет, и в мире воцарится свет! – закончила свои причитания вампиресса, с отчаянием взглянув в небеса. Как раз этот аргумент вернул на лицо Йехара выражение, которое уже больше подходило светлому страннику.
– Вы убивали, – тяжело обрубил он. – И думали, что, выпивая кровь магов, вы сможете вернуть свой рубин?
Вот здесь Ёора удивила нас очень здорово. На ее лице изобразился крайний ужас, она начала потихоньку, медленно-медленно отступать, глядя на Йехара широко раскрытыми глазами. Мы ждали объяснений, но она только чуть покачала головой – туда-сюда и выдавила с трудом:
– Мы покидаем эти места как можно скорее. Пусть и без рубина.
– Так вы убивали или нет? – уже более конкретно (и более сердито) вопросил Йехар. Он как будто вознамерился поменяться с Веславом ролями, только вот представить алхимика, который пытается удержать рыцаря на месте, было бы проблематично.
Ёора больше не сказала ничего. Она замкнулась в себе окончательно, повторяла, что им, детям тьмы, которые ее пестуют, многое открыто, и на сей раз им открылось то, что валить надо подальше из этой местности, но если мы вдруг случайно наткнемся на этот их рубин – может, мы его им вернем, а?
– Даже если на дороге будет валяться – плюнем и не подберем! – ответила на это Виола. – Если ты не скажешь, что здесь в окрестностях творится!
В ответ вампирша отчаянно охнула и попыталась провернуть знаменитый трюк своей нации, о котором мы уже слышали от местных крестьян: превратиться в летучую мышь. Это вышло у нее неплохо, вот только параллельно с превращением она умудрилась всё же упасть в обморок. Нетопырь вялой тряпочкой плюхнулся к ногам Эдмуса, и тот с озадаченной миной приподнял свой трофей за крыло.
– У нас таких так вкусно тушат… – его голос был полон сладкой ностальгии.
Да уж. Было дело, навидались.
– Думать не смей, каннибал! – Виола отвесила ему легкий подзатыльник. – Ладно, давайте положим ее… куда-нибудь… и пойдем кому-нибудь что-нибудь сломаем?
Такое ощущение, что этот мир плохо влияет на всех нас, кроме Эдмуса.
Йехар задумчиво покачал головой. Скитания по мирам сделали из него неплохого дипломата, а общение с местными прибавило знания, что расставаться вот на такой ноте – все равно, что поставить в ряды наших врагов всю вампирскую нацию. А кто их там знает, готических кровососов…