Расколотый рыцарь

Перри Девни

Когда мы сошли с последней ступеньки, у меня заколотилось сердце, пульс участился, и я увидела, что их патрульная машина припарковалась позади моей машины, загораживая ее.

Офицеры обошли меня с флангов, провожая к моей машине.

Меня не арестовывали, но это было похоже на арест.

— Подожди, — позвал Исайя. Я повернулась, когда он побежал ко мне. Он не обратил никакого внимания на полицейских, взял мое лицо в свои руки и поцеловал меня, медленно и нежно. — Я люблю тебя.

И вот оно. В тот момент, когда

я больше всего нуждалась в этих словах, и он их произнес. — Я тоже тебя люблю.

Он опустил свой лоб на мой.

— Позвони Джиму, — прошептала я.

— Хорошо, — прошептал он в ответ. — Оставайся сильной.

Оберегать его? Он не должен был волноваться. — Я буду.

ГЛАВА 25

ЖЕНЕВЬЕВА

— Привет, Женевьева. Я Маркус Вагнер, начальник полиции Клифтон Фордж. — Он шагнул в дверь комнаты для допросов, мягко закрыв ее за собой. Затем он подошел к столу, за которым я сидела, и протянул руку. — Приятно наконец-то познакомиться с вами.

— Мне тоже. — Я пожал его руку.

Он сел на металлический стул напротив моего. Стол между нами был широким, достаточно большим, чтобы я не смогла дотянуться до него, не вставая.

— Извините, что заставил вас ждать.

Я просидела здесь почти час, сидя в этой бесцветной комнате в одиночестве. Офицеры, которые проводили меня сюда, дали мне стакан воды из "Дикси", а затем исчезли.

— В чем дело? — спросила я.

— У меня есть к вам несколько вопросов. Он любезно улыбнулся мне. — Если вы не возражаете.

Да, черт возьми, я возражала. — Нисколько.

Все это было не по правилам, и у меня не было причин оставаться, кроме того, что я хотела, чтобы моя задница была в этом кресле, а не в кресле Исайи.

И, черт возьми, мне было любопытно.

Находиться в комнате для допросов никогда не было хорошей идеей, особенно без присутствия Джима, но мне нужна была информация. Почему я была здесь? Самый быстрый способ узнать, почему я здесь, — это подыграть.

Я одарила Шефа Вагнера невинной улыбкой и отпила из своей чашки.

Я не встречала шефа раньше, но мы разговаривали по телефону после убийства мамы, когда я была полна решимости заставить Дрейвена заплатить за жизнь, которую он отнял.

О, как все изменилось.

Во время наших телефонных разговоров Шеф Вагнер сказал, чтобы я называла его Маркус. Он дал мне свой личный номер мобильного телефона на случай, если мне понадобится поговорить. Он снова и снова заверял меня, что Дрейвен будет наказан за свое преступление. Потребность Маркуса в справедливости казалась такой же сильной, как и моя собственная.

Мне это нравилось в нем. И мне нравилось, что его голос всегда успокаивал меня. У него был глубокий, насыщенный тембр, и теперь, когда я могла сопоставить его с лицом, он соответствовал той мысленной картине, которую

я создала. Он был крупным мужчиной, крепким и высоким, с широкой грудью и животом, способным выдержать любой удар.

Очевидно, Маркус поддерживал форму. Ему, вероятно, было около пятидесяти или около шестидесяти, но он не давал себе расслабиться. В каком-то смысле он напоминал мне Дрейвена. У них был такой же рост и уверенность в себе. Возможно, они были примерно одного возраста. Маркус был красив; седина на висках и в кустистых бровях только добавляла ему привлекательности.

У него были широкие густые усы, оттенявшие его верхнюю губу. Они были аккуратно причесаны, но скрывали достаточно много лица, что затрудняло прочтение его выражения. Он мог нахмуриться, а кто-то мог принять это за улыбку.

Маркус изучал мое лицо, но его взгляд не был пугающим, скорее любопытным. Он был почти… нежным. Он не казался ни злым, ни настороженным.

Черт. Неужели я все неправильно поняла?

— Офицеры, которые приходили, не сказали мне, в чем дело. Не хотите мне помочь? Потому что я совсем не понимаю, зачем мне понадобилось приходить в полицейский участок в воскресенье.

— Извините. — Он вздохнул. — Они вдвоем патрулировали сегодня. Я опаздывал, иначе я бы сам заскочил. Я только попросил, чтобы они попросили вас спуститься. Надеюсь, они были вежливы.

— Да. — Я кивнула. — Очень.

Маркус продолжал изучать меня, и в комнате воцарилась странная тишина. Она тянулась все дольше и дольше, пока мое сердце не заколотилось в ушах, а ладони не вспотели. Чего он хотел? Почему он молчал? Почему он просто смотрел на меня? Что-то в его взгляде заставило волосы на моих руках встать дыбом.

Так ли он добивался признаний? Долго смотрел на кого-то, и в конце концов он выложил все начистоту?

На что ты смотришь? Чего ты хочешь? Я прокричала эти вопросы в своей голове. Это было хуже, чем сидеть напротив Такера Талбота и его жуткой банды байкеров.

Я сломалась. — У тебя были вопросы?

Маркус моргнул, его взгляд на мгновение опустился на стол. — Все было не так, я надеялся, что он заплатит. Он выбрал путь труса.

Дрейвен. Речь шла о Дрейвене, а не о хижине.

Воздух вырвался из моих легких.

Я не разговаривала с Маркусом с момента моего похищения. С чего бы? Меня прочно втянули в работу в Клифтон Фордж Гараж. Пока я узнавала о своем отце, пытаясь доказать его невиновность, шеф продолжал действовать, чтобы наказать Дрейвена за убийство мамы.

Дрейвен — отец — не был трусом.

Он спас мою жизнь. И жизнь Исайи. И Дэша.

Но я не могла сказать это шефу, не так ли? Это прозвучало бы глухо. Маркус считал Дрейвена виновным. И правильно. У них было орудие убийства с отпечатками Дрейвена. Дрейвен был на месте преступления.