Раскрыть свое убийство
Шрифт:
— Не густо, — промолвил Каприн и, посмотрев на часы, взялся за телефон: — Пока еще не поздно, надо позвонить во Владик.
Передав задание владивостокским сыщикам, он растянулся на кресле и, позевывая, проговорил:
— Что ж, начинаем с чепиковских. Больше и не за что пока взяться.
6
К полуночи костяк группировки Чепика был задержан и помещен по камерам городских отделов и отделений милиции. Проведенные обыски по местам жительства задержанных дали неплохой результат: были обнаружены и изъяты
Самого Чепикова взяли с его «правой рукой» в одном из ресторанов города, и вскоре он сидел в кабинете у оперативников, массируя отекшие руки, которые были чрезмерно сильно стянуты наручниками при задержании. Прежде чем поговорить с преступным авторитетом, Каприн попросил всех оперативников покинуть кабинет, поскольку задержанный при посторонних лицах мог не раскрыться до конца и не выдаст нужные сведения.
— Ну что, Чепик, наконец-то пришел твой конец, — со зловещей ухмылкой начал оперативник. — Теперь-то ты у меня не отвертишься.
— За что, гражданин начальник? — сделал удивленное лицо задержанный. — Ничем криминальным давно уже не занимаюсь, дружу с законом, чту уголовный кодекс.
— А то, что у братвы твоей изъяли гранаты и снайперскую винтовку с обрезом — этого недостаточно? Ты уже обеспечил себе срок, а дальше — больше. Докажем и более тяжкие преступления.
Чепик оторопел от такой вести и, набычившись, процедил сквозь зубы:
— У кого изъяли, тот пусть и отвечает, при чем тут я, это не мое. А насчет более тяжкого преступления — вы сначала докажите, а потом бросайтесь такими словами. Нет за мной никакого преступления, так что не теряйте время даром.
— Как это нет? — нарочито громко расхохотался оперативник. — Уже есть за тобой преступление, за что ты получишь лет так семь, а там докажем и убийство. Так что картина Репина «Приплыли» — это про тебя.
— Эээ, начальник, вы о чем? — забеспокоился авторитет. — Какое убийство, где? Никого я не убивал, мокрыми делами никогда не занимался.
— Знаю, что не мокрушник, но времена меняются, меняется и человек, — насел на него оперативник. — Ты наехал на коммерсанта, торгующего аппаратурой, а потом убил его. У нас свидетелей выше крыши, сядешь надолго или расстреляют, как бешеную собаку.
— К-к-кого это убили? — заикаясь от неожиданности, поинтересовался бандит. — Шамаева? Его убили? Когда?
«Вроде бы искренне испугался, — подумал оперативник, наблюдая за реакцией бандита. — Неужели не они? Тогда кто? Что ж, продолжим его пытать».
— Да, сначала ты наехал на него, требовал себе долю от его бизнеса, а затем прикончил, — тоном, не терпящим возражений, высказал Каприн. — И уговоры «воров в законе» тебе не указ, пошел против их воли, так что ты в любом случае мертвец — мы не сможем доказать, они докажут и ухо тебе
— Вы не шутите? — по-настоящему испугался Чепик. — Если Шамаева убили, то это не мы. Мамой клянусь… да что мамой, детьми клянусь, что это не наших рук дело. Да, пытались наехать, да, хотели, чтобы поделился бизнесом, как никак торгует на нашей территории, но чтобы убивать…
— Кто звонил с Владика и ходатайствовал за него? — перебил Чепика оперативник.
— Звонили с Комсомольска от Киселя.
— Кто он такой, чтобы распоряжаться в нашем регионе?
— Вы же знаете, кто он такой, — усмехнулся авторитет. — «Вор».
— Допустим, знаю. Он что, имеет влияние на наших преступников, вроде тебя?
— Я не преступник, а предприниматель, — мотнул головой Чепик. — Ранее неправильно выразился: на Шамаева мы не наезжали, а предлагали ему охрану, естественно, за определенную цену. Все на законных основаниях, составили бы договор, взяли бы под охрану его объект, а самого бы оберегали от хулиганов всяких. Ничего криминального.
— Ага, нашлись благодетели, — не выдержав, рассмеялся Каприн. — И вашим благородным планам помешал «вор в законе» по кличке Кисель, который держит общак, куда вы, криминал Дальнего Востока, отстегиваете из своего темного дохода. Только одного не учли, что Шамаев напрямую платил этому Киселю, а вы тут с боку припеку. Ох, не поздоровится вам сейчас: несмотря на предупреждения дона Корлеоне, вы убили его дойную корову.
— Да не убивали мы его! — отчаянно крикнул авторитет. — Давайте, вместе разберемся, кто его мог прикончить, найдем этого гада и призовем к ответу!
— Хочешь оказать нам услугу? — хитро улыбнулся оперативник. — Что ж, добровольные помощники нам нужны.
«Нет, не их это рук дело, — все более убеждался Каприн. — Значит, другие бандиты, возможно, беспредельщики из молодежи — вон, какая поросль преступников, не признающая никого, всходит вокруг бурным цветом».
— Не вам услугу, а Киселю, — помотал головой Чепик. — Его людям будет интересно знать, кто посмел им перечить.
— Значит, клянешься детьми? — переспросил его опер. — Сколько их у тебя?
— Двое. Мальчик и девочка.
— Дети — это святое, — соглашаясь, покивал оперативник и поинтересовался: — Сам-то что думаешь — кто убил Шамаева? Может быть, твои без ведома тебя?
— Это исключено, мои беспределом не занимаются… А мало ли сейчас бандюганов? Любой мог. Мы против Киселя никогда не пойдем.
— И что ты предлагаешь? — еле сдерживая смех, улыбнулся Каприн. — Одеть повязку дружинника и шариться с нами в поисках убийцы?
— Упаси господи! — перекрестился авторитет. — Отпустите меня, а я, в свою очередь, если что-то узнаю, обязательно цинкану. Это в моих интересах. Но одно условие — об этом никто не должен знать.
«Верующий, — про себя усмехнулся Каприн, невольно вспомнив свои злоключения в церкви с Батюшкой. — Что-то бандиты стали креститься… А не пора ли и нам стать поближе к Богу?»
— Условия тут ставлю я, — строго заметил оперативник и осведомился: — А как же гранаты, винтовка, обрез? Кто за это будет отвечать?