Распад мировой долларовой системы:ближайшие перспективы.
Шрифт:
Показателем внимания, которое уделяется Китаем наращиванию валютных запасов, является то, что в 1992-95 гг. поступления от зарубежных займов в сумме свыше 40 млрд. долл. намного перекрывались ростом официальных валютных запасов (62 млрд. долл.) (КСЕ, 1996, с.245, 616).
По данным издающейся в КНР "Экономической газеты" (11.03.93, с.2) в конце 1992 года Минфин КНР располагал золотовалютными резервами в 50 млрд. долл. (по данным КСЕ, 1998, с.939, они вдвое меньше), и, кроме того, уполномоченные организации располагали валютой стоимостью 150 млрд. долл. Сверх того, в Гонконге КНР принадлежали активы стоимостью 100 млрд. долл. Всего в КНР (без Гонконга), согласно этим данным, обращалось 200 млрд. долл. валюты, что
В 1997 году официальные валютные резервы КНР составили 139,8 млрд. долл. (в Японии 223 млрд. долл.) плюс золотой запас в 392 тонны (в Японии — 754 тонны) (КСЕ, 1998, с.939).
В связи с общей установкой вывода золотовалютных резервов на уровень массы денег в обращении с учетом безналичных (М1), валютные резервы КНР, по-видимому, достигнут в не слишком отдаленном будущем уровня, превышающего 400 млрд. долл. А все валютные резервы "китайского экономического мира" вместе с Тайванем, Сингапуром, Малайзией и Таиландом (экономическая жизнь последних контролируется китайской общиной и спецслужбами КНР) могут намного превысить 600 млрд. долл. (без золота). Это революционизирует мировую финансовую ситуацию. Либо на месте долларовой мировой системы возникнет совокупность локальных валютных зон, причем в долларовую зону войдут Латинская Америка, возможно, Африка южнее Сахары (программа Буша-младшего предполагает привязку этого региона к США посредством "свободной торговли") и опять-таки, возможно, Россия или какой-либо ее "кусок", либо же придется возвращаться к какому-то варианту системы золотого стандарта и возвращать золоту украденное у него бумажками королевское место.
Нельзя исключить и возможность крупномасштабного военного конфликта (с непременным втягиванием в него Китая) как способа решения финансовых проблем. Такое уже бывало. В мягком варианте подобная грозная для доллара ситуация сложилась к началу 1997 г., когда золотовалютные резервы вместе взятых Сингапура, Малайзии, Таиланда, Тайваня и Гонконга превысили 200 млрд. долл., а с Южной Кореей составили примерно 250 млрд. долл. (КСЕ, 1998, с.939).
Атака спекулятивных фондов позволила "вскрыть этот нарыв" и, соответственно, оздоровить доллар. Южная Корея и часть "асеановцев" попали в плен к МВФ.
Однако по существу проблема не решена, а лишь отсрочена — уже потому, что ни Сингапур, ни Тайвань, ни даже Гонконг не пострадали и остались при своих валютных резервах. Малайзия восстановила способность к росту. А Китай в виде КНР вообще оказался не по зубам ни спекулятивным фондам, ни международному сообществу. Валютные резервы Китая по-прежнему висят над мировыми финансовыми рынками грозовой тучей. И они, конечно, в несколько раз больше официально заявленных величин.
В связи с этим особого внимания заслуживает проблема золотого запаса Китая. Официально он не растет: в 1980 году называлась цифра 398 тонн золота, а спустя 17 лет — 392 тонны, тогда как золотой запас США составлял в 1997 году 8140 тонн, Германии — 2960 тонн, Франции — 2546 тонн, Италии — 2074 тонны (КСЕ, 1998, с.939).
Однако, в отличие от всех перечисленных стран, Китай является крупным производителем золота. И можно только гадать, сколько золота ежегодно добывается в Китае — 400 тонн, 1000 тонн, или еще больше. Реальный золотой запас, которым располагает китайское руководство — это большая неизвестная величина.
Незначительность заявленных валютных размеров Китая к началу 80-х годов после того, как десятки лет сотни тысяч, если не миллионы, заключенных добывали там золото, и после того, как этим же делом, уже по официальным данным, занимались массы вольных старателей, является показателем того, что в качестве реального валютного резерва в Китае во времена Мао Цзедуна, как и в СССР при Сталине, рассматривались, главным образом,
Вопрос заключается в том, каково соотношение золотого и серебряного резерва КНР, с одной стороны, и ее долларовых резервов, с другой. Если это соотношение велико, то Китай при известных условиях может очень легко пойти на игру против доллара. И тогда процесс накопления долларовых валютных резервов отнюдь не обязательно является свидетельством стремления КНР подвести под юань долларовую базу. Но в любом случае долларовый резерв — не только средство защиты. Он всегда может быть использован и как средство нападения.
4. СТРУКТУРА СИСТЕМЫ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ФИНАНСОВ КНР И ЕЕ СПОСОБНОСТЬ ПЕРЕРАСПРЕДЕЛЯТЬ ВВП
Достаточно широко распространено представление о финансовой слабости современного китайского государства. Эта точка зрения не соответствует реальному положению вещей.
Современная структура системы государственных финансов КНР далеко не такова, какой она была в 50-е годы и имеет мало общего со структурой системы государственных финансов таких стран, как США и Канада, для которых характерно сосредоточение почти всей массы перераспределяемых государством финансовых ресурсов в бюджетной системе. Зато система государственных финансов КНР ныне имеет много общего с таковой у Японии в 50-е-70-е годы. Последняя, как известно, включала помимо собственно бюджетной системы в составе государственного и местных бюджетов также:
— систему специальных правительственных фондов, в целом аналогичную системе внебюджетных фондов Российской Федерации в период ее наибольшего развития;
— фонд децентрализованных финансовых ресурсов государства, имеющий в качестве базы доходы от государственных предприятий и имуществ, не поступающие в бюджет;
— систему финансов государственных предприятий. Так, в начале 80-х годов в финансовой системе Японии насчитывалось помимо бюджетов центрального правительства и местных властей также 5 специальных счетов центральных и около 7 тысяч счетов местных органов власти, включая как специальные фонды, так и счета казенных предприятий, служб, корпораций (Финансы капиталистических государств, (под ред. Б.Г.Болдырева).// М.: Финансы и статистика, 1985, с.265).
Аналогичным образом система государственных расходов КНР включает:
— государственный бюджет, причем, как утверждается, местные бюджеты инкорпорированы в государственный бюджет;
— систему внебюджетных доходов и расходов, включая доходы и расходы, субъектами которых являются центральные и местные власти;
— систему регулируемых расходов, не относящихся в соответствии с действующими классификационными правилами к внебюджетным расходам (аналог японского фонда децентрализованных ресурсов государства);
— систему финансов государственных предприятий.
Изменение классификационной схемы в 1993 году привело к резкому уменьшению внегосбюджетных расходов. В связи с этим утверждается (КСЕ, 1998, с.268), что данные о таких расходах до 1993 года и после 1992 года несопоставимы. Однако по существу, видимо, мало что изменилось.
Государственный бюджет КНР по характеру расходных статей и их удельному весу является аналогом государственных бюджетов Японии и Тайваня, не включающих местные расходы. В разделе международных сопоставлений КСЕ он сопоставляется с центральными бюджетами стран, бюджетные системы которых включают и центральный, и местные бюджеты. Тем не менее, формально провинциальные бюджеты Китая включаются в государственный бюджет. В 1980 году на их долю приходилось 46 % расходов госбюджета (в 1957 году — меньше 30 %), в 1985 году — больше половины, в 1990 году — 2/3, в 1995 году — 71 % (КСЕ, 1996, с.235). Это одна из многочисленных загадок китайской финансовой статистики.