РАСПАД. Как он назревал в «мировой системе социализма»
Шрифт:
За два с половиной года моей работы в отделе состоялись официальные визиты Горбачева в ГДР, Польшу, Чехословакию, Венгрию, Болгарию, Румынию, Югославию, а затем – в Китай и на Кубу, не считая других поездок. Это не были рутинные визиты. Каждый из них неизменно выливался в крупное политическое событие, придавал новый импульс отношениям этих стран с СССР. За этот же период руководители всех соцстран неоднократно приезжали в СССР для ведения переговоров.
Более содержательными стали совещания Политического консультативного комитета стран – участниц Варшавского Договора. На одних рассматривались серьезные проблемы европейской и мировой политики, и не для «галочки», а для серьезного
Как я уже отмечал, стали традиционными неформальные рабочие встречи руководителей социалистических стран в узком составе для свободной дискуссии по текущим проблемам. Интенсивный обмен мнениями проводился в связи с подготовкой к советско-американским встречам на высшем уровне по проблемам разоружения. Сразу же после этих встреч руководители соцстран получали информацию об итогах переговоров.
Регулярно нашим партнерам направлялись сообщения по другим внешнеполитическим инициативам Советского Союза и по некоторым внутренним проблемам. Накануне XIX партийной конференции, например, руководителям социалистических стран в доверительном порядке были посланы тезисы доклада Горбачева. После каждого крупного политического события в стране я встречался с послами соцстран и давал подробную информацию и развернутый комментарий этого события.
На регулярной основе стали проводиться встречи по партийной линии между секретарями центральных комитетов братских партий по международным, идеологическим, организационно-партийным, экономическим, аграрным вопросам. В систему общения со своими коллегами из соцстран были вовлечены все члены Политбюро и секретари ЦК, руководители правительства, министерств и ведомств, общественных организаций и творческих союзов, местных партийных и советских органов. Установились довольно тесные контакты во всех сферах и на всех уровнях. Стало меняться и отношение к разнообразному опыту соцстран.
Что касается работы Политбюро и Секретариата ЦК, то должен сказать: ни один вопрос на их заседаниях не обсуждался и не решался без учета опыта социалистических стран, особенно если он касался проводимых реформ. Мне пришлось эту функцию взять на себя, вооружаясь каждый раз соответствующими материалами и разработками научных институтов и специалистов. Я заметил, что и другие секретари ЦК, члены Политбюро стали часто пользоваться этим методом, нацеливая подведомственные им учреждения и подразделения аппарата на то, чтобы учитывать опыт дружественных стран.
К сожалению, некоторые наши работники в контактах с друзьями с трудом избавлялись от болезни высокомерия и поучительства. Особенно страдали от этого связи по линии местных органов. То начинают учить строителей из ГДР, как лучше строить жилье, то выдают авторитетные советы венграм по выращиванию кукурузы, то вообще ведут себя в официальных поездках как на увеселительной прогулке. Принимая же делегации у себя, считают своим высшим долгом как можно лучше угостить коллег.
Наши друзья справедливо сетовали на то, что об одном и том же опыте приходится рассказывать нашим представителям каждый раз заново. В связи с этим перед отделом была поставлена задача создать
Особое внимание в эти годы было уделено перестройке экономических отношений между соцстранами: переходу от чисто торговых связей к производственной кооперации, углублению научно-технического сотрудничества, созданию современного механизма внешнеэкономических связей.
Еще в декабре 1985 года была принята Комплексная программа научно-технического прогресса социалистических стран до 2000 года. К ее созданию я имел прямое отношение как заведующий Отделом науки и учебных заведений ЦК КПСС, который, как тогда говорили, «курировал» и Академию наук СССР, и Государственный комитет по науке и технике. Поддерживался постоянный контакт с президентом АН СССР А.П. Александровым и председателем ГКНТ Г.И. Марчуком, вице-президентами АН, которые одновременно были и руководителями работ по основным разделам программы.
Могу откровенно сказать: к разработке такой программы нас подтолкнула западноевропейская «Еврика». Наше предложение об участии в «Еврике» не встретило положительного отклика на Западе. Тогда мы взялись за собственную программу, тем более что заделы были накоплены серьезные. В соцстранах эта работа вызвала большой интерес, я бы сказал, даже энтузиазм. В кратчайший срок, буквально за несколько месяцев, была создана обстоятельная и серьезная программа, включавшая 93 проблемы по пяти приоритетным направлениям современного научно-технического прогресса. К программе было привлечено 400 советских научных и научно-производственных организаций, в том числе около 100 в качестве головных, и 1000 организаций из соцстран. По оценкам специалистов, наша программа по полноте и глубине проработки не уступала «Еврике», а в чем-то и превосходила ее, предусматривала выход на самые передовые рубежи научно- технического прогресса.
А вот дальше дело пошло хуже. Сказалась наша застарелая болезнь: мы хорошо научились составлять программы, обстоятельно все расписывать, определять цели и рубежи, но как только переходим к практическому осуществлению, начинаются всякого рода заминки и трудности. Вот и здесь: настала пора определять взаимный вклад соисполнителей, заключать контракты и договора – и дело сразу замедлилось. Оказалось, что не все партнеры, особенно те, которые определены сверху, готовы к такому сотрудничеству, некоторые проявляют чрезмерную осторожность.
Более того, при заключении контрактов обнаружилось, что примерно 1/3 детализированных программ не предусматривают достижения прогнозируемого мирового уровня. И, пожалуй, главное: Комплексная программа по многим позициям обрывалась на стадии завершения разработок и исследований и не доводилась до производственного их освоения. Сказывались оторванность науки от производства, отсутствие мощной опытно- экспериментальной базы, особенно там, где головные организации не входили в состав научно-производственных объединений.
Работа над этой программой лишний раз убеждала, что нужен принципиально иной подход к организации экономических и научно-технических связей, перестройке самого экономического механизма. При этом мы полностью отдавали себе отчет в том, что тут многое, если не все, зависит от нашей страны. Если мы не перестроим механизм внешнеэкономических связей, не создадим у своих предприятий заинтересованности в выходе на внешний рынок и по-прежнему будем ориентироваться только на команды и действия сверху, серьезного результата не будет.