Расплата за измену. Случайная беременность
Шрифт:
Спускаясь по лестнице, прислушалась к монотонным голосам, мужскому и женскому, которые доносились из столовой.
Черт. Сколько же сейчас времени? Я так и не взглянула на часы. Перед тем как выйти из комнаты. Но по тому, как было светло за окном, можно было предположить, что уже давно обед. И поэтому, зайдя в помещение, я ни сколечки не была удивлена тем, что отец и мачеха сидели за накрытым столом. Обедали.
– Марина. Проснулась. Проходи, дочка. Как дела?
Отец приглашающим жестом указал куда мне можно сесть. В его голосе звучала доброжелательность, но во взгляде
– Я не голодная, – буркнула под нос, преждевременно разграничивая между нами пространство, села на стул, который располагался совсем в противоположном месте от того, что предложил мне отец.
– Ну, это ты пока не попробовала того, что приготовила Ванесса. У нее есть свое фирменное блюдо. Да, любимая?! – наблюдаю за тем, как пальцы отца накрывают ладонь женщины. И та ему мило улыбается в ответ.
Раньше меня это вообще не трогало. И в какой-то степени я была рада за отца. Когда отец нас познакомил, Ванесса проявила себя сдержанно и непафосно, чем сразу и расположила к себе.
Но после вчерашнего разговора с отцом, я не могла спокойно относится к нему. Он меня предал. Подставил. Разве так ведут себя родные отцы по отношению к родным детям? Думаю, что нет, но как оказалось мой был далек от истинной родительской любви.
– Марина, – ласковый голос Ванессы привлек мое внимание. Я перевела взгляд на нее.
Мачеха держала в руках тарелку, на которой лежал небольшой кусочек пирога.
– Что это? – задаю вопрос и с подозрением смотрю на совсем не аппетитную начинку, растекшуюся по тарелке.
– Пирог с рыбой. Попробуй. Он невероятно нежный, – нетерпеливо произносит женщина и, не дожидаясь пока я возьму тарелку, ставит ее передо мной.
Едкий запах рыбы ударяет в нос. Морщусь от отвращения.
– Что-то не так? – вскидывает брови Ванесса, внимательно наблюдая за моей реакцией.
Беру вилку, не хочется обижать ее. Ведь она ничего мне плохого не сделала.
– Я просто не хочу есть, – сухо отвечаю.
– Ладно тебе, дочка. Не обижай Ванессу. Она старалась, – отшучивается отец со свойственным ему иронизмом в голосе.
– Марина. Если тебе не хочется, то не заставляй себя… – тут же обижается мачеха.
И я все же решаю, что не буду себя насиловать и отодвигаю тарелку от себя.
– Так, ладно. Пошутили, теперь поговорим о деле, – тон отца меняется моментально, впрочем как и его настроение.
Вся веселость сходит на нет и на его лице появляется холодная маска. Ванесса вытягивается рядом с ним, как струна, и становится похожей на каменное изваяние.
У меня закрадывается странное предчувствие, что она с ним заодно. И против меня ведется какая-то скрытая игра.
– Да, я тоже хотела поговорить с тобой, – расправляю плечи, сажусь ровно, поднимаю подбородок выше. – Я хочу развестись с Мишей. Это мой окончательный ответ.
Внезапно от громкого хлопка во всем доме сотрясается воздух. Я вздрагиваю всем телом. Оборачиваюсь к входной двери. Через несколько секунд
– Ой, мамулька, фу. Ты опять свой говнопирог приготовила?! – морщит аккуратный носик брюнетка, сжимая его двумя пальчиками с длинным маникюром.
– Джесс! Ты что такое говоришь? – возмущается мачеха. Девушка же легкой походкой пересекает разделяющее их расстояние и, обняв мать за шею, звонко целует ее в щеку. – Пап-Николь, не советую тебе это есть, – произносит она с иронией в голосе, оставляя на щеке отца такой же звонкий поцелуй.
– Прекрати подтрунивать над матерью, Джессика. Это неприлично, – журит ее отец, хоть в его тоне нет и намека на укор.
Меня же в этот момент как будто специально игнорируют.
– Ой, – словно прочитав мои мысли, все свое внимание девушка обращает на меня. – А это… теперь моя сестричка? Наверно, Марина? Да?! А я Джесс. Джессика.
Девушка молниеносно оказывается возле меня и недолго думая плюхается на рядом стоящий стул. Пристально рассматривает меня. Изучает. А меня вдруг охватывает какое-то внутреннее смятение. Не могу понять, почему вдруг меня кажется, что я с ней уже знакома, а точнее знакома с ее …. запахом. Такой вкусный аромат туалетной воды окутывает меня, заполняет легкие. У меня кружится голова. Что происходит?!
– Джесс, ты давай не увиливай от ответственности, – неожиданно строго произносит мачеха. Девушка тут же вся подбирается и все свое внимание переводит на родителей, давая тем самым мне немного глотнуть свежего воздуха и собраться с мыслями. Этой Джессики явно было слишком много для меня. Да и зашла она не в самый подходящий момент.
– Что, мам? Если ты про то, что я не ночевала дома, то я уже имею полное право. Мне восемнадцать, – возмущается девушка. – И вообще, ты видела этот городишко? Малюююсенький такой, – она сводит вместе большой и указательный палец, оставляя между ними небольшой просвет, – тут даже потеряться сложно…
– Джесс, мама сейчас говорит не об этом. Мы волновались. Искали тебя весь день. Можно было и ответить на звонки.
Я обескуражена тем, что прямо у меня на глазах разворачивалась семейная драма из-за какой-то мелочи, в тот момент, как на повестке для моего отца стоит действительно важная проблема – это судьба его родной дочери. Родной. Но в его глазах столько беспокойства плещется из-за приемной. Во рту возникает горький вкус вызванный обидой. Мне становится тошно от осознания того, что совсем осталась никому не нужной. Одинокой.
– Хватит, – обрываю я разговор и все одновременно обращают на меня заинтересованные взгляды. – Я ухожу.
Резко вскочила со стула.
– Коля! – взвизгнула мачеха, когда отец в ярости с силой лупанул по столу.
– Марина, – на низких вибрациях пророкотал отец, сверля меня яростным взглядом.
– Я все сказала пап. Это крайнее мое решение…
– Что за шум, а драки нет.
Боже! У меня слуховые галлюцинации?! Этот голос… он слишком узнаваем.
Резко поворачиваю голову и меня как будто разряд молнии прошибает. Дыхание застревает в горле.