Расплата за ложь
Шрифт:
Мне хочется бежать обратно и сказать ему, что я просто пошутила, что он не может больше ни к кому прикасаться, никогда.
Я останавливаюсь на пороге его дома.
Должна ли я это сделать?
Нет, я не могу.
Я снова начинаю идти, отдаляясь от его дома, от его запаха, от него.
Я ужасная эгоистка, раз у меня даже возникают такие мысли, не говоря уже о том, чтобы их осуществить. Я не то чтобы хочу быть поглощенной мыслями о нем до такой степени, чтобы праздновать победу нашей команды сегодня.
Вопреки его мнению, я могу признаться себе в том, что у меня внутренний конфликт. Я прекрасно это осознаю и пытаюсь, пытаюсь подавить эти мысли, но не могу.
Я не знаю, что делать.
Картер был частью моей жизни в течение трех лет, и мы встречались два года.
Хотя он, возможно, не самый надежный человек, он был частью моей опорной системы в течение долгого времени.
Я не могу просто порвать с ним ради парня, которого я знаю месяц и который дал мне понять, что его интересует только трах со мной.
Это было бы полной глупостью.
Но мысль о том, что Рис будет прикасаться к кому-то еще, что другая девушка будет смеяться вместе с ним, что он будет называть ее «любимой» вместо меня?
От этой мысли у меня чуть ли не крыша едет.
Беллами написала мне сообщение, в котором сообщила, что случайно раскрыла неверность Картера Рису, и я ожидала, что он сделает колкое замечание.
Но я не ожидала такой ярости.
Я хотела провести с ним время, отпраздновать победу, которую он помог одержать мне, а значит, и всей команде, но наша ссора омрачила это событие.
Это не имело значения в тот момент, когда мне казалось, что наша дружба, наши отношения, все то, что мы делали, разрушается.
Он сказал о том, что будет встречаться с другими девушками, из той же злости, но я не сомневаюсь, что теперь он выполнит свою угрозу.
Я не испытываю такого сильного гнева, когда думаю о том, как Картер изменил мне, но, возможно, это из-за физического расстояния между нами.
Как я могу выбирать, когда один стоит передо мной, а другой - далеко, и судить о нем можно только по приятным воспоминаниям и одному очень болезненному?
Мне просто нужно пойти домой и поспать, это поможет мне проветрить голову.
Надеюсь.
?
Я не видела Риса более двадцати четырех часов - это самый долгий срок, который мы не виделись с тех пор, как я приехала в АКК.
Я знаю, что это звучит нелепо, но я чувствовала каждый из этих двадцати четырех часов. Они тянулись мимо, безрадостные и пустые, контраст с нашими обычными днями преследовал меня.
Вчера у меня был день отдыха, не было ни командных, ни индивидуальных тренировок, Рис не пришел на занятия, и я его не видела.
Я скучаю по нему.
Как я уже сказала, я веду себя
Я хочу поговорить с ним. Сегодня вечером состоится торжественное открытие библиотеки, и я хочу знать, как он к этому относится.
Звенит звонок, возвещая об окончании занятий, и выводит меня из задумчивости. Выйдя из класса, я вижу, как Рис выходит из главных дверей в конце коридора.
– Макли!
– кричу я, обходя нескольких человек, чтобы добраться до него. Он не слышит меня в толпе, поэтому я снова выкрикиваю его имя, пролетая через дверь и бегом спускаясь по наружной лестнице.
– Макли!
На этот раз он меня слышит. Парень останавливается в двадцати футах от меня и поворачивается, чтобы посмотреть, как я бегу к нему, с бесстрастным лицом.
– Привет.
– Говорю я, слегка запыхавшись.
– Привет.
– Он говорит, его тон и лицо по-прежнему ничего не выдают.
– Я, эм, я хотела поговорить с тобой.
– О чем?
– спрашивает он, его голос лишен эмоций.
Я ненавижу это.
Я не хочу, чтобы между нами все было так. Я хочу, чтобы он улыбался мне, как всегда, чтобы он нахально ухмылялся, когда делает сексуальный намек или, в его случае, очень откровенную сексуальную просьбу.
Я ненавижу этот барьер между нами.
В груди становится тесно, возникает очень сильное и глупое желание пойти домой, лечь в постель и заплакать, которому я совершенно не собираюсь поддаваться, но, тем не менее, оно есть.
– Тренировка сегодня днем. Все еще в силе в 4? И еще, сегодня вечером открытие библиотеки.
– Добавляю я неубедительно.
– Я хотела убедиться, что ты готов.
Его глаза вспыхивают какими-то безымянными эмоциями, а затем немного смягчаются.
– Да, тренировка в четыре.
– Говорит он: - И я готов, спасибо, что спросила. Думаю, будет трудно, но… это всего лишь здание. Я должен помнить об этом.
Остальные студенты расходятся по классам, оставляя нас с Рисом стоять посреди площади.
– Думаю, они бы гордились тобой за то, что ты помог этому случиться. За то, что ты использовал деньги, которые они тебе оставили, в память о них, а не просто для покупки дорогих вещей.
– Не пойми меня неправильно, я люблю дорогие вещи.
– Он говорит с коротким смешком, и мое сердце замирает от этого звука.
Это то, чего я хочу. Мне кажется, что чем дольше я смогу поддерживать с ним разговор, тем больше я смогу разрушить ледяную стену, которую он воздвиг между нами.
– Но ты права, - говорит он, уголок его губ приподнимается на волосок. Еще одна трещина в стене.
– Они бы гордились мной.
– Ну, - я делаю паузу, неловкость леденит мне язык. Я не уверена, что в наших обстоятельствах правильно говорить. Я хочу провести с ним время сегодня вечером, поэтому я просто решаю сказать правду.
– Я с удовольствием проведу с тобой вечер…
Мои слова обрываются, когда длинные руки обхватывают меня сзади, поднимают с земли и крутят вокруг себя, восклицая: