Расплата за ложь
Шрифт:
Она насмехается над этим, защищаясь, скрещивая руки, чтобы сохранить между нами некоторую дистанцию.
– Ты ясно дал понять, что будешь продолжать спать с другими девушками, так что я не знаю, почему ты продолжаешь притворяться, что тебя это так волнует.
– Я ни с кем не трахался с тех пор, как встретил тебя, Сильвер.
– Ее лицо на мгновение смягчается, прежде чем я продолжаю: - Но поверь мне, это скоро изменится. Ты не изменщица, и я просто понял, что ты никогда не бросишь его, так что мне надоело изображать безбрачного монаха, который ждет тебя. Если
Она бросает на меня яростный взгляд, который уничтожил бы и более слабого человека, но я лишь вскидываю бровь в ответ.
– Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать.
Я беззлобно смеюсь.
– Ничего. Ты ясно дала понять, что не заинтересована в том, чтобы трахнуть меня, и я наконец-то прислушался к тебе. Больше мне нечего сказать.
Она сердито топает ногой по полу.
– Ты меня бесишь.
– Что в том, что я говорю, тебя бесит? Мысль о том, что я трахаюсь с кем-то еще, да?
– Я дразню ее. - Ну так вступай в мой гребаный клуб. По крайней мере, я могу это признать.
– Я иду домой.
– Она проходит мимо меня и берется за ручку двери, прежде чем я снова говорю.
– Так и сделай.
– Говорю я, поворачиваясь к ней.
– Убегай, как всегда.
– Не будь лицемером, Макли.
– Она шипит, глядя на меня через плечо.
– Не обвиняй меня в том, что я от чего-то убегаю, когда ты сам не хочешь даже подумать о том, чтобы влюбиться, потому что боишься, что тебе причинят боль. В этой комнате нас двое таких, которые от чего-то убегают.
Я бросаю на нее торжествующий взгляд.
– Значит, ты признаешь, что бежишь от этого?
– Я… Я не это имела в виду.
– Тогда что ты имела в виду?
– Я не знаю.
– Она говорит, неоднократно качая головой.
– Лгунья.
– Говорю я.
Она поворачивается ко мне.
– Я не лгу.
– Ты лжешь. Больше себе, чем мне.
– Я делаю осторожный шаг к ней.
– Скажи мне, что ты моя.
– Я тихо приказываю, мой тон должен убеждать.
– Это все, что ты должна сделать.
Она колеблется, я вижу, что она колеблется, но не ломается, когда наконец говорит.
– Я не буду.
Я насмехаюсь, не удивляясь.
– Почему?
– У меня есть парень. Я принадлежу ему.
– Ты не принадлежишь.
– Я рычу.
– Прости?
– Ты не принадлежишь. Ты не принадлежала ему с тех пор, как он изменил тебе, и с тех пор, как ты переехала сюда без него.
– Я зарычал, делая еще один шаг к ней.
– Ты моя. Ты была моей очень долгое время. Я знаю это. Мои друзья знают это. Твои друзья знают это. Думаю, даже ты это знаешь, но просто не хочешь себе в этом признаться.
– Я говорю с безэмоциональным смехом.
– Я ждал, когда ты поймешь это, но мне начинает казаться, что ты никогда этого не сделаешь.
– Может быть…, - начинает она и останавливается, отводя от меня взгляд. Она опускает глаза к полу,
Я медленно киваю, мой рот сжимается в прямую линию. Разочарование сжимает мою грудь от того, что мы зашли в тупик, который никак не можем преодолеть.
– Хорошо.
Она поднимает голову, и ее глаза встречаются с моими, в них бурлит целый мир эмоций. Она снова открывает рот, чтобы сказать что-то, чего я не знаю, но, похоже, передумывает.
Вместо того чтобы добавить что-то еще, она открывает дверь и выбегает, оставляя меня с переполненными мыслями и желанием бежать за ней.
Я провожу руками по волосам, выдыхая глубокий разочарованный вздох.
Она выводит меня из себя.
Даже когда она выводит меня из себя, я хочу только одного - схватить ее и заткнуть ей рот.
Мы просто ходим по кругу.
Мне действительно стоит найти кого-нибудь другого, чтобы выкинуть ее из головы и снять ежедневное напряжение, которое, кажется, поселилось у меня в груди.
– Я только что видел, как Тайер выбежала отсюда.
Я поворачиваюсь на голос Девлина. Он стоит в комнате, скрестив руки на груди, с самодовольным выражением лица.
– Похоже, ты все-таки проиграл это пари, - говорит он, показывая на часы на запястье, которых там нет.
– По моим расчетам, времени у тебя в обрез. Осталась всего неделя.
Я не думаю, прежде чем ударить его в челюсть, моя рука попадает ему в лицо прежде, чем он закончит фразу.
Его голова откидывается в сторону со страшным треском.
– Какого х… - Он говорит, держась за челюсть и поворачиваясь ко мне лицом.
Я снова бью его, прерывая разговор. На этот раз он падает на землю, и сила удара валит его на спину.
– Никогда, - говорю я, наклоняясь над ним.
– Никогда больше не произноси ее имени. Я не хочу, чтобы ты думал ней, и уж точно не хочу слышать ее имя из твоих уст.
Я перешагиваю через него и выхожу.
21
?
?
Я неважно себя чувствую.
Меня мутит, в животе тошнота, от которой я не могу избавиться. Может быть, я слишком много выпила сегодня, а может быть, это начало какого-то желудочного заболевания, с которым я сейчас столкнусь.
А может, и нет.
Нет, если быть честной с самой собой, то правда в том, что мне стало плохо с тех пор, как я сказала Рису, что он должен потрахаться с кем-нибудь еще.
Как будто он вообще меня трахал.
И, наверное, так оно и было, потому что он трахал меня с тех пор, как я приехала в Швейцарию. Очаровывал, соблазнял, улыбался мне каждый день, используя свое остроумие, свою индивидуальность, свой атлетизм, чтобы создать опьяняющее наступление, призванное развратить меня.