Расплата за наивность
Шрифт:
Обхватив себя руками, Алка отошла к окну и невидящими глазами смотрела на подоконник, уставленный цветочными горшками. Слезы закапали из глаз, как весенняя капель за окном.
— Этого не может быть, не может… — она умоляюще посмотрела на Давида. — Скажи… пожалуйста… ведь это неправда?
— Правда! — голос его стал тверже. — Более того, убил он свою подружку, с которой вместе работал много лет…
— О боже мой! Нину? Не могу поверить! Это не Серега… Это кто-то еще… Его наверняка подставили… О господи!!!
Она
— Иди ко мне…
Алка на ватных ногах подошла к нему и опустилась на колени, уткнув голову в его забинтованную грудь. Рука его начала мягко перебирать ее волосы.
— А у тебя волосы мягкие… Значит, ты добрая… Я угадал?
Алла подняла к нему заплаканное лицо и попыталась улыбнуться.
— Не знаю, — пожала она плечами. — Скорее, доверчивая. Верю всему, что мне пытаются внушить. Вот и Серега…
Она опять всхлипнула.
— Он столько лет пытался убедить меня в том, что любит, и я ведь верила ему. А он все это время встречался с Ниной. Я никогда не смогу этого понять… А теперь еще оказывается, что он убийца!
Ничего не говоря, Давид привлек ее к себе и тихонько коснулся мокрых щек. Алка недоуменно подняла глаза. Но все возражения были прерваны прикосновением властных губ. И опять эмоции, поднявшиеся из глубины сознания, потрясли ее. «Господи, ну почему я так реагирую на него? Ведь у меня есть Влад… Где-то он сейчас?» — эти размышления подействовали на нее отрезвляюще.
Отпрянув от Давида, она поднялась и тихо сказала:
— Пусть все остается так, как есть… Я не хочу…
— А чего ты хочешь? — он явно был раздражен.
— Я домой хочу! — с этими словами она вышла из комнаты.
Последующие дни Алка старательно избегала оставаться с Давидом наедине. Это не осталось незамеченным.
В одно из ее посещений он попросил побрить его. Уже заканчивая эту несложную процедуру, она услышала, как чей-то голос за спиной обратился к ее подопечному:
— Машина нужна на завтра?
— Да, — коротко обронил Давид. — Все, как я говорил.
Алка собрала все и пошла к выходу, на полпути ее остановил вопрос:
— Не передумала еще домой ехать?
— Нет, — она посмотрела в его глаза, с насмешкой наблюдавшие за ней. — Почему я должна была передумать?
— Тогда собирайся. Завтра рано выезжаем, — с этими словами он отвернулся к стене.
Постояв немного, Алла вышла, тихонько притворив дверь.
За все время пути они перекинулись лишь несколькими ничего не значащими фразами.
Чем ближе они подъезжали к их районному центру, тем сильнее охватывало ее волнение. Она не видела сына больше двух недель, с тоской подумала о том, сколько
Она невольно поежилась, вспомнив, как за ноги тащила мертвого мужчину. Давид тут же среагировал:
— Замерзла?
— Нет… Давид, ты в город не заезжай.
— Почему? — он сильно удивился. — Разве ты домой не хотела?
— Да, только мне надо туда, где мой сын.
— А где это?
— Да так, в одном месте. — Пожав плечами, добавила: — В пригороде.
— Не доверяешь? — он понимающе хмыкнул. — Мне вычислить это твое место — дело трех часов, а может быть, и меньше… Ладно, как знаешь… Куда везти?
— На автостанцию.
До отправления пригородного автобуса оставалось чуть меньше пяти минут.
Алка теребила в руках билет и умоляюще смотрела на Давида. Меньше всего ей хотелось сейчас услышать от него что-то, отдаленно напоминающее признание в любви. Но он упрямо молчал, неотрывно глядя ей в глаза.
Она не выдержала первой:
— Ну, ладно… Мне пора! — Протянув ладошку, промолвила: — Счастливо тебе… Прощай!
— Тебе тоже всего доброго, — он поцеловал ее в щеку, проигноривав протянутую руку. — Прощаться не будем.
— Почему это? — она недоуменно вскинула брови.
— Пути господни неисповедимы… Может, еще и свидимся… — улыбнувшись ей загадочной улыбкой сфинкса, Давид прыгнул в машину и укатил.
Потрогав то место, где оставили след его губы, Алка постаралась стереть поцелуй со щеки и воспоминания из сердца. «Никогда я не буду больше с тобой встречаться! Никогда!»
Но она еще не знала того, что было предопределено ей судьбой свыше и что этот суровый человек еще не раз ворвется в ее жизнь, все перевернув в ней и перепутав…
Стасик играл во дворе с котенком, бросая ему мячик. Котенок перебирал лапками, стараясь подгрести его под себя, но это ему не удавалось. Он фыркал и отмахивался, чем приводил ребенка в неописуемый восторг. Его звонкий смех оглашал окрестности.
Алка прислонилась к калитке и тихо позвала:
— Сынуля, Стасик!
Мальчик оглянулся и ойкнул, счастливая улыбка расцвела на его лице, и он кинулся к матери, громко крича:
— Мамуля, мамуля приехала! Моя мамулечка.
Алка покрывала его чумазую мордашку и ладошки поцелуями и слезами. Прижав его к себе, она вдыхала родной запах и не могла поверить, что весь этот кошмар закончился…
Наконец, с неохотой оторвавшись от сына, она спросила:
— А где тетя Надя?
— Она в доме с дядь Колей, — потом, округлив глаза, Стасик добавил: — Мамуля, она ругала тебя и все время плакала! А дядя Коля утешал ее и говорил, что с тобой все будет хорошо.