Расплата

Форстен Уильям Р.

— Все это — уже история, покрытая пылью, которая говорит только о вашей трусости. Тот факт, что вы, килратх, в жилах которого течет императорская кровь, способны рассуждать подобным образом, выходит за пределы моего понимания.

— Ну да, знаменитая килратхская гордость! Мы никогда не прекратим воевать, мы даже слышать об этом не хотим, все на свете должно принадлежать нам, наш законный удел — повелевать всем, даже звездами. Но сейчас мы столкнулись с достойным соперником. Люди преподали нам хороший урок, и нельзя относиться к ним с пренебрежением. Мы, конечно, одолеем их, но только тогда, когда получше изучим эту расу.

— Вы жаждете мира?

— Вовсе

нет. Это война не на жизнь, а на смерть, либо мы их, либо они нас. Но войну нужно вести с умом и ясной головой, а ничего этого у вашего деда нет.

— Подобные речи — измена, я не желаю вас больше слушать.

— Полагаете, что это измена, кузен? Какая может быть измена, если то, что я говорю, идет на пользу дела? Это не измена, это здравый взгляд на вещи. Мы были уверены, что запросто справимся с ними, что колосс стоит на глиняных ногах, ткни его — и он развалится, и ветры наших бурь развеют его прах. А что получилось? Тридцать лет они терпели поражение за поражением, а за последние десять дней уничтожили столько, что все ваши обещания закончить войну победой еще до конца этого года рассеялись как дым.

Обойдя стол, барон налил себе вина и с усмешкой взглянул на Тхракхатха.

— Нет, я не буду, — покачал головой принц.

На лице барона мгновенно отразилось подозрение.

— Не бойтесь, вино не отравлено, клянусь честью.

Пристально посмотрев на него, барон кивнул и осушил свой бокал.

— Кузен, я знаю, что вы далеко не глупец. Мне известно также, что вы сами вовсе не прочь стать императором. Но я предостерегаю вас так же, как в свое время предостерегал вашего деда: не недооценивайте хитрости, ума и силы духа людей. Слишком много в истории примеров того, как империи гибли от рук тех, кого они презирали.

— Это все, барон? Тот кивнул.

— Я отправляюсь в эту ссылку, но на сердце у меня нелегко. Истина о том, кто виновен в разгроме на Byкар и фиаско у Килраха, рано или поздно всплывет наружу. Пока же это изгнание даст мне возможность предаться любимым занятиям — чтению древних классиков и переводу с языка землян произведений, к которым многие у нас относятся с таким пренебрежением. Этого у меня не отнимет никто, равно как никто не помешает мне заниматься искусством и музыкой. И можете не сомневаться — я вернусь. Я не питаю к вам ненависти, кузен, но если вы допустите, чтобы этот полутруп с усохшими мозгами и дальше оставался на троне, я приду к выводу, что вы не годитесь на роль нашего императора. И тогда я сам стану им. Смотрите, не упустите момента.

— Можете покинуть мой корабль, и надеюсь, вы там и сгинете, в этой ссылке, и я никогда больше вас не увижу.

Барон Джукага улыбнулся.

— Взаимно, кузен. Да, если хотите, я был бы счастлив подарить вам нашего семейного летописца. Он чрезвычайно искусен в создании как раз тех самых сказок о волнующих победах, которые вам так нравятся. Он так умело сплетает ложь и правду, что докопаться до последней просто невозможно. Он очень пригодился бы вам, ведь вы живете мечтами и фантазиями. И пока это не изменится, пока вы не научитесь понимать людей и рассуждать так, как они, вы снова и снова будете терпеть поражения в этой войне.

Небрежно отсалютовав, барон удалился. Принц Тхракхатх взял со стола свою печать, в которую был помещен маленький прибор, способный определять наличие яда, и, налив в бокал вина из графина, проверил, не подсыпал ли туда что-нибудь его кузен. Яда не оказалось.

С бокалом в руке он вернулся к столу и, потягивая вино, погрузился в изучение сводок потерь и ущерба. Не вызывало сомнений, что по

крайней мере в течение года придется оставить надежду на то, чтобы нанести людям сокрушительный удар и добраться до Земли. Может быть, имело бы смысл организовать что-то вроде рейда в сердце Конфедерации, подобно тому, как это сделали они. Кое в чем барон, несомненно, был прав — нужно лучше изучить своего врага, чтобы понимать ход его рассуждении. Принц отдавал себе отчет в том, что на протяжении последних сражений он несколько раз не сумел разгадать замысел противника — именно потому, что не учитывал его психологии.

Да, барон Джукага был прав, почти как всегда и во всем. Вот почему не нужно было пренебрегать его советами и вот почему следовало опасаться его.

x x x

— Ты дурак! Говоря по правде, тебя следовало бы выгнать со службы.

Адмирал Толвин выслушал эти слова с вызывающим видом и иронической улыбкой на лице, стоя посреди кабинета Бэнбриджа.

— Ничего не сообщив мне, не получив моего согласия, ты совершил прыжок во владения врага, предоставив нам очищать By кар. Ты рисковал не только своей задницей, но и авианосцем. Черт возьми, ты просто ненормальный!

— Когда мы поймали закодированное килратхское сообщение о том, что «Тарава» ушла к точке прыжка Ф-один, стало ясно, что она направляется в сектор Джугара. Я рассчитал, что могу прибыть туда примерно в то же время, что и они — если отправлюсь в путь немедленно, — и попытаться спасти их. Просто не было времени на то, чтобы согласовывать это с тобой. Связь, как ты знаешь, была повреждена во время боя.

— Не морочь мне голову! — Голос Бэнбриджа сорвался на крик.

Вскочив, он обошел вокруг стола и направился к Толвину, угрожающе выставив вперед палец.

— Мы одержали победу на Вукар, но и сами оказались в тяжелом положении. Мы потеряли «Трафальгар», а «Геттисбергу» предстоит провести в доке не меньше года. Уцелели лишь «Волкодав» и «Конкордия». И тут ты исчезаешь и отправляешься черт знает куда. Проклятье, ты поставил под угрозу все, чего мы добились. Кто знает? Еще чуть-чуть, и мы могли оказаться на грани катастрофы.

— Но я не потерял «Конкордию». Напротив, я привел обратно «Тараву».

Лицо Бэнбриджа стало цвета вареной свеклы.

— Ты сумасшедший, Джеф!

— Но ты же не станешь отрицать, что все закончилось хорошо, Вэйн? Мы победили, в ходе войны наступил перелом, по крайней мере, на данный момент. На By кар все прошло блестяще — лучше, чем мы ожидали, верно? А какой урон нанесла врагам «Тарава»? Они поработали на славу.

— Хватит лебезить, этот номер не пройдет. Джеф засмеялся и покачал головой.

— Мы проделали вместе долгий путь, Вэйн. Ты знаешь меня как никто, не пытайся задеть меня, тебе это не удастся. Эти ребята на «Тараве» оказались не винтиками в механизме нашей операции — они добавили к ней свой собственный, очень весомый вклад. Я не уверен, что то, чего мы добились на Вукар, важнее, чем тот разгром, который учинили они. На стапелях уничтожено шесть почти готовых авианосцев. А сколько человеческих жизней потребовалось бы, чтобы расправиться с ними в бою? А верфи? А крейсер, две орбитальные станции, четыре сторожевика и около ста истребителей? Но даже это еще не все. Моральный эффект, вот что важнее всего. Он превысил самые радужные ожидания. Вся Конфедерация ликует, черт побери! Но и этого мало. Взгляни на все происшедшее глазами килратхов. Я ничуть не удивился бы, узнав, что Империя на грани дворцового переворота или, по крайней мере, очень основательной чистки в среде высокопоставленных лиц.