Расплетающие Сновидения

Парфенова Анастасия Геннадьевна

Струйка воды сбежала по волосам на лопатки, чуть отклонившись вправо, добралась до подтянутых ягодиц, заструилась по литым мышцам ног.

Ви резко выдохнула, глаза, впившиеся в мужскую фигуру, расширились, засверкали первобытной зеленью. Ноздри её трепетали, во всём лице появилось что-то такое... хищное.

— В Ауте дам с их бедами. Спасаем вот этого.

И с летящей грациозностью охотящейся пантеры скользнула вперёд.

— Ми-инуточку, тётушка! — Я в последний момент умудрилась схватить её за кончик длиннющей косы и со всей силы дёрнула на себя. —

Мы, кажется, это уже обсуждали!

Она повернулась ко мне, широко распахнув свои глазищи. Зелёные-зелёные. Невинные-невинные.

Аррек, обернувшийся на звук голосов, с интересом наблюдал за представлением. И не думал прикрыться, змей дарайский!

Вииала попыталась было повернуться в его сторону, что было мной резко пресечено. Нет, всё-таки в этих косах есть и положительные моменты. Чего только не начнёшь ценить с моими родственничками! Ви улыбнулась.

— Да? — Ну прямо сама невинность. Ага. Как же.

— По-моему, вам пора, Ала-тор! — Не дожидаясь согласия, я коротким заклинанием вызвала портал и, не без помощи всё той же удобнохватательной косы, придала своей любимой тётушке ускорение в его направлении.

Возмущённый вопль, смешанный с весёлым хохотом, — и самая красивая женщина Эль-онн исчезла, оставив после себя пляшущий на поверхности воды сен-образ. Ну оч-чень непристойного содержания. Я смущённо опустила уши. Аррек расхохотался:

— Она неисправима, да?

— Да! А ты! Ты ничем не помогаешь!

— Ну-у. — Он сделал несколько шагов вперёд, опять демонстрируя, как грациозно могут двигаться мышцы под этой потрясающей перламутровой кожей. — Это ведь не было бы так забавно, вздумай я бегать от неё как чёрт от ладана.

Я уставилась на него, изо всех сил пытаясь подавить так и прорывающиеся наружу смешинки. Да. Это действительно было забавно.

— Ваш халат, мой лорд. — Тон сравним по температуре с вакуумом. Ну, был бы, не будь горло сдавлено хохотом.

— Ах! Разумеется. Как я мог забыть?

И он отправился за халатом. Медленно.

— А если серьёзно, — теперь его голос действительно зазвучал серьёзно, и я настороженно вскинула уши, — то красота Вииалы-тор вызывала бы во мне гораздо более живой отклик, не бросайся она так же точно на любое существо мужского пола, случившееся в окрестностях. Или, по крайней мере, бросайся она с менее голодным блеском в глазах. Всякий раз, замечая взгляд вашей тётушки, направленный в сторону какого-нибудь очередного бедняги, я подсознательно ожидаю увидеть листики салата, торчащие у него из ушей, и подливку, стекающую по физиономии.

Я ошарашенно мигнула, живо представив себе эту картину.

— Она же генохранительница, Аррек. Ей нужно, э-э... собирать генетический материал. Для своей работы.

— А! Нет, ну как я мог забыть? — Столько иронии. У людей странное отношение к генетике, особенно когда это касается их самих. Одна из тех точек, которые задевать не стоит. — Так что же вы с ней обсуждали, моя торра?

Я отрешённо замолчала.

Он медленно подошёл, тронул за плечо:

— Золотой талан за твои мысли.

Кожа,

высушенная встроенным в стены заклинанием, была прикрыта тонким шёлком халата, сквозь который всё равно просвечивало упрямое перламутровое сияние.

Вымученная улыбка.

— Как, целый талан? А не много ли? Мне казалось, обычно предлагают пенни...

— Позволь специалисту судить о ценности информации, ладно? Так о чём же ты думала?

Знать бы мне самой...

— Да так. Об особенностях культурной ассимиляции.

Он выгнул красивую бровь, молча предлагая развить эту мысль.

— Взять хотя бы это твоё слово: «торра». Его ведь люди придумали, переиначив нашу приставку к имени. Теперь в Ойкумене это обращение к женщине благородного происхождения. И я уже слышала его в том же качестве в устах некоторых эль-ин. Культурное проникновение не может идти в одном направлении...

— И это значит... — подбадривающе начал дарай, явно пытаясь вытянуть из меня побольше.

Внимательно вглядываясь в его знакомое, усталое лицо, я краем глаза заметила сине-чёрную тень, прислонившуюся к одной из стен.

Что ж.

Я отстранилась. Вздохнула, собираясь с силами. «Если хочешь, чтобы что-то кончилось, нечего тянуть время».

— Аррек, я сейчас возвращаюсь в Дикие Миры. Попробую подобраться поближе к источнику этого дурацкого заклинания...

— Да, конечно...

— ...и ты со мной не идёшь.

Пауза.

— Где Безликие?

Ауте, ну почему он так быстро соображает?

— Они тоже не идут. Аррек, пожалуйста, послушай. Это не очередной каприз, так надо. Когда вене уходит в Погружение в Ауте, в Глубокое Погружение, идти с ней могут только её риани. Любых других она может... зашибить. Ненароком. Л’Рис и Дельвар за мной присмотрят, правда. Ты не можешь идти. В Ауте твою душу, Аррек, не смотри на меня так! Ты был там, когда я танцевала с северд, в их амфитеатре. Ты Видящий Истину! Ты не можешь не понимать, что для тебя это — смерть!

Я сорвалась на крик и замолчала, судорожно хватая воздух. Он смотрел. Неподвижный, далёкий, закутанный в холод Вероятностей и недоступный, как никогда.

— Ты сейчас погружаешься не в Ауте.

— Всё, что не эль-ин, есть Ауте. Это не важно! Аррек, тебе нельзя идти.

Он у меня умный. И умеет выживать. И слишком хорош в ясновидении, чтобы не понять, что его присоединение к этой вылазке закончится катастрофой. Хотя вряд ли способен разобраться почему. Конечно же, он услышит голос разума и...

— Нет.

— Аррек!

— Нет. — И это было железобетонное «нет».

Я отпрянула и зажмурилась, как от боли, а потому пропустила то, что случилось в следующее мгновение.

Когда я вновь открыла глаза, Раниэль-Атеро уже поднимал бесчувственное тело дарай-князя на руки.

— Второй раз мне его застать врасплох не удастся. — Перед Учителем начал разгораться овал портала. — Ты откопала себе консорта с удивительной способностью присматривать за собственной спиной, Анитти.

— Присмотри за ней, пока он сам не может, ладно?