Распределение богатства
Шрифт:
Но если обычный ход рассуждения относительно земли и ее продуктов имеет силу, тот же самый ход рассуждения имеет силу и здесь. Цена благ должна быть достаточно высока для того, чтобы дать предпринимателю возможность производить некоторое предельное их количество посредством применения, без помощи труда, этой конечной единицы капитала. То обстоятельство, что предшествующие единицы капитала, действующие при помощи труда, производят в более выгодных условиях, не оказывает влияния на цену, так как последняя равна издержкам производства предельной единицы запаса, вменяемой последней единице капитала. Если мы допустим, что вся рабочая сила отказывается принимать заработную плату, продолжая одновременно работать, тогда мы должны прийти к заключению, что доход положат себе в карман предприниматели. Совершенно очевидно, что для них нет необходимости передать его публике, потому что посредством действия закона ценности они всегда могут получить от публики цену, равную издержкам производства той предельной единицы продукта, в которую не входит труд. Если предприниматели предпочтут распорядиться
Действительная заработная плата есть блага, производимые самим трудом, независимо от капитала. Эти блага, подобно производимым землей, являются компонентами предложения благ и элементов цены, хотя вопрос о том, кто получает их, не имеет к цене никакого касательства. Если бы действительная заработная плата или обособленный продукт труда стал меньше, то уменьшилась бы ежегодно производимая абсолютная ценность, и относительные ценности различных благ были бы затронуты. Снижение того вклада, который доставляет труд выпуску различных благ, неравномерно воздействовало бы, однако, на предложение отдельных видов благ, потому что труд создает одну часть предложения, скажем, сукна, и другую часть предложения — стали. Горизонтальное сокращение заработной платы или продукта труда заставило бы сократиться неодинаково выпуск сукна и стали и, таким образом, воздействовало бы на их относительные ценности.
Рента — всегда продукт; это, значит, — часть общего продукта, который может быть вменен обособленному агенту производства. Следовательно, утверждение, что продукт не есть элемент ценности, является очевидно абсурдным, как и утверждение, что всякий компонент продукта не есть элемент ценности. Мы только что видели, что общее сокращение продуктов труда неодинаково снизило бы продукт различных видов благ, ибо вследствие того, что труд непропорционально входит в различные отрасли производства, это изменило бы относительные ценности. На том же основании — сокращение продукта искусственного капитала имело бы тот же результат. Этот капитал в неодинаковых пропорциях входит в производство различных видов благ, и если бы весь продукт его уменьшился, сравнительные количества различных товаров на рынке изменились бы. Даже общая величина всякой ренты есть элемент в относительной ценности; рента, полученная от любого агента производства в отдельной подгруппе, или другими словами, то вложение, которое этот агент делает в продукт подгруппы, есть очевидно элемент установления относительной ценности. В этом отношении ренты, полученные от земли, искусственного капитала и работников, совершенно сходны. Было бы абсурдным утверждать, в общей и неопределенной форме, что заработная плата не есть элемент цены, и одинаково ошибочно говорить, таким же неопределенным и поверхностным образом, что земельная рента не является таким элементом. Эти утверждения являются специфическими применениями одного принципа. Рента есть продукт, продукт управляет ценностями, существование любой части любого продукта имеет значение для определения цены продукта: но вопрос о том, кто получает этот продукт, не так важен; и назначение ренты как дохода не является непосредственным образом фактором ценности.
Ошибочно предположение, что различные части продукта могут быть произведены предпринимателем с большей или меньшей выгодой для него или с большими или меньшими издержками. Именно издержки производства предпринимателя фигурируют в связи с перманентным или естественным регулированием ценностей: в статическом состоянии все вещи тяготеют, в конечном счете, к тому, чтобы быть проданными за столько, сколько они стоили предпринимателю [Предельная полезность, конечно, определяет ценность; но вследствие изменения в относительных количествах различных предметов те предметы, которые имеют одинаковые стоимости в установленном здесь смысле, получают одинаковые предельные полезности и рыночные ценности.]. Для него не составляет разницы, нанимает ли он одного агента или другого, или обоих вместе, потому что он получает во всех случаях те же самые результаты, при тех же самых издержках. Когда он использует хорошую землю и получает определенную величину продукта при небольшой затрате труда, он употребляет большое количество первого агента и относительно малое — второго; но он фактически покупает продукт по его рыночной ценности и он покупает продукт труда также по его ценности. Наем агента есть покупка его продукта, и ценности всех частей одного и того же продукта — однообразны. Когда предприниматель пользуется наихудшей землей и ничего за это не платит, он использует одного приносящего ренту агента вместо двух; но он получает произведенное по той же цене за единицу, не больше и не меньше. В совершенно статическом состоянии для каждого товара издержки так же однообразны, как и цены.
Рента всякого агента возникает в руках предпринимателя и состоит из благ, которые этот агент производит. Продажа благ придает ренте денежную форму, но она все еще остается в обладании предпринимателя. Когда он выплачивает эту ренту собственнику производительного агента, она становится для предпринимателя издержками. В статическом состоянии все издержки производства предпринимателя состоят именно из таких претензий на ренту, предъявляемых ему работниками и владельцами капитала. Подобно тому, как ренты,
Глава XXIV. Единица измерения производственных агентов и их продуктов
Мы подготовлены теперь к тому, чтобы получить последнюю деталь, необходимую нам для того, чтобы сделать понятной формулировку закона заработной платы и процента. Перед нами картина общественного труда, сотрудничающего с общественным капиталом. Они оба подчинены закону убывающей доходности, и доходы их определяются производительностью их конечных единиц. В этом случае труд есть перманентная сила, а капитал — перманентный фонд. Каждый существует в бесконечной последовательности конкретных форм, которые меняются, как только изменяется количество одного из этих агентов. Отдельные приращения капитала состоят скорее из различимых элементов в конкретных средствах производства, чем из отдельных средств производства, в их целостности. И капитал, и труд должны быть распределены в правильном соотношении между всеми группами и подгруппами общества для того, чтобы ценность, заработная плата и процент могли быть нормальны. Каждое отдельное приращение труда и капитала должно быть распределено тем же самым путем и той же самой игрой сил. Заработная плата, следовательно, сообразуется с продуктом конечного приращения общественного труда, а процент с продуктом конечного приращения общественного капитала. Оба эти дохода могут быть превращены в форму ренты конкретных производителей; а эта рента, подобно всем продуктам, есть элемент в определении ценности. Это утверждение будет достаточно полным для того, чтобы вскрыть все общие и существенные факты распределения, если мы знаем, как мы можем измерить труд, капитал и их продукты. Но мы нуждаемся, очевидно, в универсально применимой мере ценности.
В формулировке закона убывающей доходности в его применении к капиталу было сказано, что последовательные единицы капитала производят все меньше и меньше. Временно дозы капитала измеряются в денежных единицах [Ясно, что продукт капитала в такой связи не может быть базисом измерения капитала. Если мы говорим, что то, что производит единицу производительного богатства, есть единица капитала, мы не утверждаем ничего нового, добавляя, что в любое данное время все единицы капитала одинаково производительны. С другой стороны, когда мы говорим, что ряд единиц капитала обнаруживает уменьшающуюся доходность, и в то же время продолжаем по-прежнему измерять единицы при помощи их продукта, мы допускаем внутреннее противоречие.]; но необходимо знать точно, что, в конечном счете, представляют собою деньги. Когда, в нашей иллюстрации, предполагается, что общественный капитал возрастает от десяти тысяч долларов до миллиона долларов, значит ли это по существу, что капитал начинает представлять труд в сто раз больший, чем он был прежде, или в сто раз большую личную жертву? Если это означает любую из этих вещей, все еще необходимо найти способ выразить измерение труда или жертвы.
Кроме того, когда то, что мы измеряем, есть общественный капитал и общественный продукт, ясно, что мы должны иметь некоторую единицу, которая бы дала нам абсолютную сумму. Известным путем капитал одной группы мог бы быть измерен путем сравнения с капиталом другой группы, но этот процесс никогда не дал бы нам общий капитал всей индустриальной системы. Также точно можно было бы сравнить продукт одной группы с продуктом другой. Но это не доставило бы нам общей суммы продуктов. Процент есть отношение между суммой всех отдельных капиталов и суммой самих капиталов. Для этих целей и для ряда других, которые сейчас нет необходимости перечислять, необходима всеобщая единица измерения экономической ценности, если только закон конечной производительности должен иметь научную ценность.
Всестороннее исследование богатства, конечно, бессмысленно, пока нет единицы для его измерения, ибо вопросы, на которые нужно ответить, количественного порядка. Как велико богатство нации? Такие вопросы требуют, чтобы изучаемый предмет был выражен в известных единицах, и чтобы результат был выражен как абсолютная величина. Простые взаимные сравнения не дают сумм. Товар А может систематически обмениваться на рынке на товар В и оба эти вместе на товар С, но этот факт не дает знакомства с общей ценностью всех трех. Отношения обмена сами по себе не дают ответа на основные экономические вопросы.
Действительное богатство общества состоит из разнородных вещей. Если они когда-либо складываются вместе, это может иметь место только потому, что во всех них имеется один общий элемент, и этот элемент измеряется абсолютно. Так, несходные вещи могут быть взвешены, и их общий вес может быть выражен в виде суммы, потому что все они притягиваются к земле и воздействуют на все, чтобы ни препятствовало их движению. Единица веса может поэтому последовательно применяться ко многим таким внешне несходным вещам для того, чтобы измерить один общий им всем элемент. Таким же образом имеется элемент, общий всем различным вещам, которые выступают в описи общественного богатства. В каждом товаре имеется сила определенного вида, которая может быть измерена.