Распутанный
Шрифт:
Она ничего не ела почти неделю. Ну, кроме того случая, когда откусила кусочек Сникерса, но это не в счет, раз уж она тут же извергла все обратно. Перед Райли. Как унизительно. «Его мнение ничего не значит. Он все равно не будет твоим. Не плачь.»
Она сглотнула ком в горле, отложила шоколадный батончик и снова взяла свой мобильник. Трясущимися руками она допечатала сообщение Райли. Он редко пользовался телефоном, но ее это не заботило. Его проблемы, если он не заметит ее сообщение.
«Через два часа иду охотиться на ведьм.
Хорошо это или плохо, она должна попытаться найти их, и ей нужно уйти до того, как домой вернется папа. В таком случае она сможет оставить ему записку «занимаюсь с друзьями, буду поздно», и ей не придется терпеть испанскую инквизицию.
«Ты, в самом деле, собираешься сделать это?»
Да, подумала она снова. Она собиралась. И хоть она еще сильнее задрожала, но нажала «отправить».
***
Эйден снова лежал на кушетке доктора Хеннесси в затемненной комнате, на заднем плане играла та же успокаивающая музыка. Он ждал… жаждал вопросов…
— Ты принимал сегодня лекарства? — спросил его доктор.
— Да, — солгал он.
— Раз так, почему твои зрачки не расширены?
— Я не знаю. У меня нет медицинского образования.
«Здорово ты его», — произнес Калеб, мысленно давая ему «пять». Джулиан засмеялся.
«Веди себя хорошо», — предостерег Элайджа. — «Нужно действовать осторожно».
— Ты любишь своих душ, Эйден? Поэтому ты отказываешься от моей помощи?
Помощи? Ха! В этот раз Эйден решил ответить этому человеку честно.
— Вообще-то, доктор Хеннесси, мне просто не нравитесь вы.
— Вижу. — Казалось, доброго доктора это не волновало.
— Что вы делали со мной в прошлый раз, когда я был здесь?
— То же, что и всегда. Говорил. Слушал.
Вряд ли.
— И вы собираетесь говорить и слушать меня и сегодня тоже?
— Конечно. Мистер Ривз очень доволен твоими результатами. Он говорит, что теперь ты ладишь с другими парнями на ранчо. Он говорит, ты выполняешь школьные задания и даже производишь впечатление на своих учителей. Но еще он говорит, что ты продолжаешь говорить сам с собой, и ты, и я — мы оба знаем, почему это происходит, Эйден. Разве нет?
Он напрягся, несмотря на то, что мягкий диван под ним просил его расслабиться.
— Вы скажите мне. — Ему скоро придется действовать. Он не мог рисковать и быть втянутым в это снова. Кто знает, что будет делать доктор.
— Я встречал раньше таких, как ты, знаешь.
— Сумасшедших?
— Нет… Как ты назвал сам себя? Магнитов.
И он считал себя крепким. Он никогда не говорил доктору Хеннесси, что считал себя сверхъестественным магнитом, но он так думал. Он рассказывал Мэри Энн и остальным, но никто из них не доверился бы доктору Хеннесси. А это значит, что доктор вытянул из него признание без
Что еще он узнал?
Еще рано. Держись. Он хотел собрать как можно больше информации, прежде чем начать действовать.
— Не будешь кормить меня ложью? Это не похоже на тебя, Эйден.
— Вы сказали, что встречали других.
— Да.
— Кого? Когда? Что они делали? — Верил ли он доктору Хеннесси? Нет.
Но ложь можно увидеть, информацию — проверить… или нет.
«Хорошо. Продолжай говорить с ним», — сказал Элайджа.
— Что ты знаешь о своих родителях? — спросил доктор вместо того, чтобы ответить ему.
Не много. Он знал, что когда-то они жили рядом с мамой и папой Мэри Энн. Что мать Мэри Энн была беременна в то же время, что и мать Эйдена. Что они с Мэри Энн родились в один день, в одной и той же больнице. Что мать Мэри Энн умерла сразу после того, как дала ей жизнь, и он каким-то образом втянул ее душу в себя — наряду с несколькими другими душами людей, которые, вероятно, также умерли в больнице.
— Ничего, — наконец, ответил он.
Доктор Хеннесси вздохнул.
— Возможно, однажды ты доверишься мне.
Души фыркнули в один голос.
Да. Верно.
— А другие? Они доверяли вам?
И снова доктор уклонился от вопроса.
— Тебе пора расслабиться, Эйден, позволь своим проблемам уйти.
Умно. Очевидно, говорить больше было не о чем. Что ж, значит, наконец, настало время действовать, пусть даже он и узнал очень мало. Он выпрямился, скинув ноги с места.
— Ложись обратно, Эйден.
— Минутку.
«Калеб», — произнес он мысленно, молясь, чтобы душа услышала его хотя бы раз в потоке постоянной болтовни. — «Приготовься».
Он придвинулся к доктору, и когда дотронулся до холодной кожи докторского запястья, глаза Хеннесси распахнулись. Сейчас его глаза были всех цветов радуги, под обычным лицом еще раз показалась красивая маска.
Калеб пришел в действие.
Эйден застонал от боли, когда его тело превратилось из плотной массы в иллюзорный туман, который скользнул в доктора Хеннесси и захватил его ум и тело. Он не переставал поражаться, когда это происходило.
— Спасибо, — произнес Эйден гнусавым голосом доктора Хеннесси.
«Пожалуйста», — ответил Калеб с немалой гордостью.
Эйден оценил свое состояние. Тело доктора было холодным, пустым и голодным… но за холодом, пустотой и голодом был напор неестественной силы, сияющей как та странная, ярко-выраженная маска, которую Эйден иногда видел за лицом доктора.
Доктор Хеннесси не был человеком.
Тогда кем он был? Раскрою эту тайну позже. Эйден взглянул на часы на стене. Тридцать три минуты до конца сеанса. Ему нужно поработать. Он просмотрел документы, но на видном месте лежало всего несколько, и ни один не имел к нему отношения. Однако, корявые заметки доктора Хеннесси были довольно интересными.