Распутье
Шрифт:
– Вот. Воспитывают в себе эстетический вкус...
– А записи какие! У меня таких нет...
– Бах, Моцарт?
– Они таких слов не слышали. Видел, в магазин импортные телеки завезли? Так тётка Верка моей матери хвастает: зарежем свинью, купим телевизор.
– А самим нечего есть?
56
– Конечно, нечего. Детям одежду не покупают. Видел, наверное, ихнюю шпану в школе?
– Нет, Петровых ещё не знаю... А кем они работают?.. Ну, эти, тётка Верка, как ты называешь, и её...супруг.
– Супруг?
– Галина прыснула,
– Говорю же: всё лето на лавочке прозагорали. Она вообще никогда не работала, только детишек рожала. А его выперли из совхоза за пьянку. Баба Катя наняла этого дурачка в свою очередь коров пасти, а он уже в обед выпросил у неё бутылку... Ты, наверное, этого не понимаешь. У нас нет постоянного пастуха, и мы пасём по очереди по дворам. Сколько голов - столько дней.
– И ты пасла?
– Конечно. Два дня наш папа, а три - мы с братом. Ну, а баб Катя уже старенькая и наняла дядьку Кольку за пузырь. У неё корова и бычок. Так он в обеденную дойку надрался, упал в канаву возле колонки, а коровы сами ушли на пастбище да залезли в овёс, потоптали там...
– А второй день пас? У неё ведь два дня за две головы?
– Куда там! Он до сих пор в запое, уже неделю. Таким стоит только понюхать... Баба Катя другого алкаша наняла.
Галина вдруг замолчала, словно выплеснула всё, что было, до последней капли. Она явно о чём-то задумалась, поэтому никак не отреагировала на то, что Костя в охватившей их темноте взял её руку в свою.
"Неужели выговорилась?
– подумал он с опаской.
– О чём бы ещё спросить?.. Надо же, какую тему ни возьмёшь, всё на какую-то гадость сводится. То смерть, то политика, то пьянка..."
Они шли молча несколько минут. Наконец, Галина, вздрогнув от отдалённого ружейного выстрела, заговорила снова
– Какой-то придурок по собакам палит... Тупая жизнь в нашей деревне. Зря ты сюда приехал, приестся быстро... Кроме клуба, некуда и прошвырнуться. Да и клуб-то...
– Ты думаешь, в городе весело?.. В Приморске, например, танцы тоже
57
только в одном месте.
– Зато хоть людей много. Магазины, базарчик большой... Но Приморск - это так, маленький городок. Ты же во Владивостоке учился?
– Да.
– Пять лет там жил?
– Пять лет в общаге с перерывом на год войны.
– Какой войны?
– Армии.
– А-.а... С кем вы там воевали? Друг с другом?.. А что же ты не остался во Владике? Не было распределения?
– Не знаю, не интересовался, честно говоря... Город так опротивел мне за эти годы, что теперь меня туда ничем не заманишь... Нищие и алкаши на углах, крутые ребята на тачках и лозунги "Обогащайтесь!" вместо старых "Даёшь коммунизм к концу недели!" Я там всегда чувствовал себя каким-то неотёсанным крестьянином, деревенщиной... Не потому, что глупее, а...их образ жизни не мог освоить, что ли...
– Владивосток - чёткий город. Не то, что какой-нибудь Приморск или даже Уссурийск.
В
– Я хотела бы жить во Владивостоке.
– А ты куда собираешься поступать?
– В Дальневосточный технологический институт... Вот готовлюсь по вечерам. Так что свободного времечка мало. Это сегодня решила немного развеяться, а то ум за разум заходит.
– Надо чередовать разные занятия...
– Если я поступлю, то в эту деревушку уже никогда не вернусь. Пусть тут всякие дурачки друг друга лупят и спиваются...
58
– Что-то у тебя мало любви к родному селу. Такое тихое и мирное место...
– Мирное?.. Что, не слышал, как только что палили из ружья?
– Так ты ж говорила: по собакам...
– Могут и по людям. Думаешь, тут не убивают? Нажрутся самогонки. Потом носятся по улицам с ружьём или топориком.. Давай посидим на нашей лавочке. Подожди только, я свою собаку уговорю не лаять на тебя, а то папа всполошится. Он теперь постоянно будет воров ждать.
"На лавочке - это хорошо. Я и не рисковал предложить где-нибудь посидеть... обязательно поцелую... Хм, какие у неё глупенькие представления о городе... Ничего, поживёт там с месяц, сама разочаруется.. Вот человеческая натура: хорошо там, где нас нет..." - поток разнородных мыслей пронёсся в Костиной голове, не создав единого русла какого-либо размышления.
Через пару минут Галина кликнула его. Она была в кофте и держала в руках пиджак для Кости.
– Наверное, маловат пиджачок, но всё равно накинь: холодно уже.
– Спасибо за заботу. Вообще-то я никогда не замерзаю.
– Что, закаляешься?
Костя сел рядом, обнял Галину за талию, сказав "я думаю, что так тебе будет теплее", и ответил на вопрос:
– Обливаюсь холодной водой дважды в день...вот уже седьмой год. По системе Порфирия Иванова.
– Хорошо быть таким правильным. Я тоже хочу жить правильно... Ничего, вот поступлю учиться, выйду замуж. Не сразу, конечно... Тут, в деревушке, все торопятся. Двадцать лет дурочке - уже боится, что не выйдет... Вот когда буду знать, что точно получу хорошую специальность, тогда можно... У моего мужа будет квартирка со всей мебелью, машина... Во Владивостоке ещё есть эти, катера, да?
– Ты собираешься за старика?
– Почему за старика? Обижаешь.
59
– Тогда за вора. Это за границей люди женятся, и у них всё сразу есть: дом, машина... Потом лет двадцать платят рассрочки. У нас обратная система. Молодой может иметь всё, только если надувает людей или государство. Или всех вместе.
– Не обязательно за старичка выходить. Сколько сейчас молодых в бизнесе, поднимаются. Крутятся. Есть же среди них и порядочные, чтоб по бабам не таскался, не закладывал за воротник, как наши местные мужички.