Распутица
Шрифт:
Юлия сама почти никогда не расспрашивала мужа о его делах, потому что подробности офицерского сообщества её почти не интересовали. Николай будто был доволен этим и старался не касаться службы. Правда, её интересовали исключительно жёны офицеров. Почти все они были медсестрами, врачами, учителями, продавцами, служащими каких-то военных и гражданских контор. Однажды она спросила, не чувствует ли он себя неловко оттого, что первая его жена была парикмахершей, а нынешняя – поварихой? Но Николай уклонился от ответа, видно, эта тема его нисколько не волновала…
Когда пришёл муж, Юлия предумышленно умолчала о посещении кафе
Глава тринадцатая
На следующий день Михаил подъехал к кафе на такси и вошёл с кейсом в руках. Он вызвал её на улицу, предложил сесть в машину. Для начала он передал Юле несколько пар женских туфель, партию джинсов, платьев сафари, батники, японские зонтики. По тогдашним рыночным ценам всё это добро потянуло почти на четыре тысячи рублей. Михаил так же быстро уехал, как и появился, лишь сказал, что позвонит ей в кафе. Юлия заметила его торопливую походку, что в душе почему-то отозвалось досадой. Почему он больше ничего ей не сказал? Наверное, его смущала всё заметней проявлявшаяся её беременность. Но зачем она так пошло думает и ничего не может поделать с этими посторонними мыслями? Юлия всё больше убеждалась, что Михаил ей несомненно нравится, и потому так надсадно ноет душа.
Однако она всячески старалась гнать эти мысли прочь, чтобы не мешали её душевному спокойствию. Лучше заняться серьёзным делом. Юля первым делом показала вещи Светке и Валентине. Племянница с ходу взяла джинсы мужу и себе, Валентина – платье сафари. Когда они перед зеркалом примеряли обновы, вошёл Семён тихой вороватой походкой; его взгляд настороженно и как-то подозрительно сверкал. Он сначала не понял, что здесь происходило; Юлия почему-то от него отворачивалась, словно от милиционера, заставшего воровку с поличным.
– Выкладывай, папа, денежки любимой доченьке! – с насмешкой сказала Валентина.
– Вот Юля принесла нам классные шмотки! – воскликнула Светка, вертясь в джинсах перед зеркалом.
– И сколько? – грубо спросил он.
– Пара джинс – пятьсот рублей, и батники прикольные по сотнику, папаня! – ответила дочь.
– А твоё сколько? – уставился он звероватым взглядом на жену. – Полтинник, и хватит!
– Да ты что, Сёма? В три раза больше, не хотел? Но смотри, как превосходно сидит на мне – я королева!
Семён не первый раз слышал о спекулятивных ценах, потому отнёсся к словам жены и дочери почти спокойно.
– У тебя есть муж? Вот и пусть обеспечивает, – отрезал грубо Семён.
– Хорошо, папа, спасибо за твою доброту, – отчеканила дочь.
– И я беру, у меня есть сбережения, – хитро усмехнувшись, произнесла жена.
– Откуда у тебя такой товар? – надменно обратился Семён к Юле.
– Семён Иванович, меня попросили продать, я не знаю ничего.
Остальные вещи Юлия продала в кафе поварам. От всёй сделки ей лично перепало на руки около шестидесяти
В тот вечер она приехала домой чуть раньше обычного. Детей попросила посидеть дома, а сама побежала позвонить Михаилу из автомата, что она с работой управилась.
И он подъехал на своих новых «Жигулях» белого цвета. Юлия с робостью села на переднее сиденье и отдала ему деньги. Михаил пересчитал. И ещё дал ей сверху заработка, отчего она зарделась румянцем.
– Ну я пошла?
– Конечно, конечно… только знаешь, Юля, посидеть бы где-нибудь, удачу отметить. Но я понимаю: нельзя. Тогда, может, в другой раз? Да, а почему звонила из автомата, муж был дома? – вспомнил он.
– Его не было. Просто Коля говорил, чтобы я поменьше звонила, так как телефон служебный, параллельный, могут подслушивать… а что ты смеёшься?
– Да ничего, узнаю друга в его амплуа. Думает, что я буду тебе звонить…
– Спасибо, Миша, не могу… с тобой никуда, я в таком положении…
– Понимаю… через неделю привезу ещё шмотки, тогда подъеду к тебе.
Она вышла из машины с какой-то смутной тревогой и с ощущением, что совершила бесчестный поступок против всего общества. О муже она тогда не подумала, впрочем, как и о том, что перепродажа вещей по тогдашним законам считалась преступлением…
Михаил поехал, Юлия пересекла дорогу и почти перед самым подъездом чуть не столкнулась с тем самым высоким патлатым парнем. Он еле держался на ногах, но её не узнал, весь уйдя в свои пьяные думы.
Женя и Варя сидели на диване и возились с игрушками. В следующем году сын пойдёт в школу. Значит, Павлик уже учится в третьем классе. Как быстро пролетели годы. Живя в заботах о новой семье, она уже стала отвлекаться от дум о сыне. На Новый год, должно быть, к нему поедут с Николаем, если муж будет свободен от службы. Ах, за эти месяцы она совсем забыла о нём. Вот даже пустилась в коммерцию. Она чувствовала себя богатой, Михаил открывал для неё новые жизненные возможности, которые сейчас раскрывались перед ней с доселе неизвестной стороны. Ей казалось, что она всерьёз полюбила Михаила и безмерно завидует его жене Алле, которая живёт в невероятной роскоши. Оказывается, можно не напрягать мышцы и хорошо зарабатывать, какой это замечательный мир, о котором совсем недавно она ещё не знала. До этого она влачила весьма жалкое существование. Юля так ушла в свои мысли, что забыла о своих детях. Потом она уложила их спать, наскоро приготовила ужин.
Юлия привыкла к неизменным в обществе порядкам и сложившемуся образу жизни: к магазинам, полным немодной и плохо сшитой одежды, обуви, к скудному набору продуктов, скудному общепиту с низким сервисом, к безликой архитектуре того времени, к устаревшим интерьерам кинотеатров, кафе, столовых, ресторанов. И думала, дескать, и в странах Запада люди живут ничуть не лучше. Но после знакомства с Михаилом теперь считала иначе: судя по вещам, сшитым за границей, там уровень и качество жизни намного выше, чем у нас.