Распутин-1917
Шрифт:
— Вы прекрасно осведомлены, Алексей Иванович, — Бьюкенен перешёл на шёпот, — о причинах наших временных финансовых затруднений. Но это не повод что-либо менять или сворачивать.
— Ошибаетесь! — Путилов вскочил на ноги, задрал голову так, что казалось, его бородка клинышком сейчас проткнёт лорда насквозь, — я могу немедленно вернуться в заводоуправление и подписать все требования бастующих! Уже завтра рабочие встанут к станкам! Что или кто помешает мне это сделать?
Бьюкенен медленно встал, а на его застывшем лице вдруг появилась мелкая, как рябь в пруду, гадливая улыбка.
— Никто! — согласился он и сделал шаг навстречу олигарху, — но рабочие, возвращаясь со смены, смогут неожиданно узнать из вечерних газет, что владелец завода Путилов не выплачивал зарплату, потому что его
Бьюкенен сделал ещё шаг навстречу заводчику и тот, наткнувшись на стоящее сзади кресло, упал филейной частью на мягкие подушки. Посол Великобритании навис над олигархом и железным тоном произнёс, будто вбил гвоздь в темечко Путилова:
— Патриотическая общественность узнает, как фронт умывался кровью из-за нехватки снарядов и пушек, а путиловские станки замирали на время, пока хозяин думал, на сколько процентов поднять зарплаты рабочим. Сорванные поставки, завышенные цены, подкуп ревизоров… Всё документировано. Никто не забыт, и ничто не забыто! Союзник России по Антанте — правительство Великобритании, узнав о таком коварстве, немедленно арестует на лондонской бирже ценные бумаги вашего холдинга «The Russian General Oil Corporation», сосредоточившего в своих руках контрольные пакеты акций почти всех российских нефтепромышленных компаний. Банки Сити и Уолл-стрит расторгнут соглашения на обслуживание счетов и предъявят к оплате векселя, введя рестрикции на операции всех организаций, хоть как-то связанных с вами. На следующее утро после столь смелого поступка вы проснётесь голым и босым, а в дверь вашего дома на Мытнинской набережной постучит генерал-прокурор Добровольский…. Вы готовы к такому крутому изменению судьбы, Алексей Иванович? — елейно закончил Бьюкенен.
По пунцовому лицу Путилова побежали белые пятна, он попытался вскочить на ноги, но рухнул обратно в кресло, наткнувшись на плечо лорда. Посол Великобритании, наклонив голову, прошипел на ухо олигарха по-русски:
— Слушай меня внимательно, туземный мусор! Ты будешь поступать, как мы предпишем, говорить, что мы продиктуем и делать это только тогда, когда соизволим отдать соответствующую команду. Всё остальное время ты будешь преданно смотреть мне в глаза и громко поддакивать. Спорить со мной, проявлять недовольство или более того — не подчиняться — недоступная роскошь для аборигена, будь он хоть трижды миллионер. Я доходчиво изъясняюсь?
Путилов испуганно скользнул взглядом по сторонам — проверить, не наблюдает ли кто за ним, есть ли свидетели его позора. Кажется, все заняты своими делами, никто ничего не заметил. Председатель Думы Родзянко, председатель Военно-промышленного комитета Гучков, князь Львов, кадетский вождь Милюков, бывший министр иностранных дел Сазонов, генерал Поливанов что-то оживленно обсуждают за соседним столом. Товарищ министра путей сообщения Ломоносов уснул в мягком кресле. В трех шагах примостился посол Франции, но он что-то торопливо пишет в блокнот и полностью поглощён этим занятием…
Проводив русского заводчика долгим тяжелым взглядом, французский дипломат Морис Палеолог ехидно улыбнулся и продолжил заносить в дневник свои мысли:
"По культуре и развитию, французы и русские стоят на принципиально разном уровне. Россия одна из самых отсталых стран в свете: из ста восьмидесяти миллионов жителей сто пятьдесят миллионов неграмотных. Сравните с этой невежественной и бессознательной массой нашу армию: все наши солдаты с образованием; в первых рядах бьются молодые силы, проявившие себя в искусстве, в науке, люди талантливые и утонченные; это сливки и цвет человечества."(**)
Ах, эти утонченные, изысканные французы! Какой слог! Какая непосредственность! “Увидеть Париж и умереть!” — восторженная аристократическая формула стала мрачной действительностью для десяти тысяч русских солдат из сорокатысячного экспедиционного корпуса царской армии, сражавшегося за Францию
Соратники Путилова по нелегкому, но доходному делу — перекладыванию национального достояния Отечества в частные карманы — под патриотические лозунги нагло вывозили за бесценок то немногое, что давали воюющей стране недра и земля, ежегодно удваивали свой капитал, беспроблемно кочевали из Ниццы в Петроград и обратно, несмотря на близость фронта. К 1917 году они объединились в три самодеятельные организации — земский и городской союзы и Центральный военно-промышленный комитет. По состоянию на 1 февраля эта гоп-компания получила от военного министерства заказы и финансирование на двести сорок два миллиона рублей, а выполнила только на восемьдесят. Причины такого потрясающего частно-государственного партнерства в оборонной сфере объяснял “земгусар” князь Трубецкой:
“Бесконтрольное швыряние денег и покупки, не считаясь ни с какими ценами, создавали большие искушения для иных слабых душ. С другой стороны, подрядчики, чуя возможность огромной наживы, искушали взятками некоторых работников закупочного аппарата.”
Осенью 1916, по инициативе председателя Совета министров Штюрмера, проправительственная газета «Русское слово» обнародовала информацию, что Земгор и военно-промышленные комитеты существуют исключительно за счёт государственной казны. Самодержец сей факт проигнорировал, а полунемца Штюрмера оперативно обвинили в работе на Германию и вытолкали в отставку. В Государственной думе этих мародёров крышевал крикливый и влиятельный Прогрессивный блок. Его ядро — кадеты во главе с Павлом Милюковым и партия крупных собственников «Союз 17 октября» — были в доле изначально. Политические лидеры смогли заручиться поддержкой ряда высокопоставленных военных, земгусары “занесли доляну”, и коррупционный банкет продолжился. Параллельно шла активная политическая работа. Дальновидные думские напёрсточники — кадеты и октябристы, опасаясь повторения эксцесса Штюрмера, не уставали сетовать, что царские министры не в состоянии выиграть войну, и только самодеятельные организации смогут исправить положение. Сменяя друг друга на думской трибуне, трофейщики призывали к созданию «правительства народного доверия», всецело сотрудничающего с ними и подотчетного «народу», то есть Государственной думе. Более радикальные князь Львов и свеженагражденный кавалер британского ордена Подвязки Челноков, присутствуя на сессии «Прогрессивного блока», выразили мнение, что Россия при существующем режиме не добьется победы и что спасение страны — в революции…
Ни Львов с Челноковым, ни Милюков с Гучковым, ни Ломоносов с Путиловым не догадывались, что являются участниками типового сценария, постоянно разыгрываемого англосаксами в колонизируемых странах. 2000 лет назад китайский полководец-философ Сунь Цзы написал подробную инструкцию для желающих достичь победы, не сражаясь на поле боя:
“…Разлагайте все хорошее, что имеется в стране вашего противника. Вовлекайте видных представителей вашего противника в преступные предприятия. Подрывайте их престиж и выставляйте в нужный момент на позор общественности. Используйте сотрудничество также самых подлых и гнусных людей. Разжигайте ссоры и столкновения среди граждан вражеской стороны. Подстрекайте молодежь против стариков. Мешайте всеми средствами деятельности правительства… Будьте щедры на предложения и подарки для покупки информации и сообщников. Вообще не экономьте ни на деньгах, ни на обещаниях, так как они приносят богатые дивиденды…”