Распутин. Тайна его власти
Шрифт:
Но Юсупов слишком нервничает, чтобы оставаться дома и следить за дальнейшим ходом событий. Дабы составить себе четкую картину о состоянии дознания, он направляется к коменданту города, генералу Балку. Кажется, тот, как и Григорьев, отнесся к расследованию, хоть и с сознанием собственного долга, но не проявляя достаточного энтузиазма. Сначала Юсупов повторил свою версию с собакой. Балк остался доволен, однако, заявил князю, что должен назначить обыск дома, поскольку сама царица настаивала на этом в разговоре с министром внутренних дел.
Юсупов протестует: «Моя жена — племянница царя, дочь его сестры. Наша квартира неприкосновенна.
В ответ на это Балк — с явным облегчением — распоряжается не проводить обыска дома.
Затем Юсупов направляется прямо к министру юстиции Макарову. В его приемной он сталкивается с генеральным прокурором. Александров из-за своей неподкупности и объективности всем внушает страх, не только потому, что при жизни Распутина на него нельзя было повлиять или запугать попытками сибиряка ходатайствовать за попавших в беду друзей, но и потому, что теперь он был готов с необходимой последовательностью вести расследование преступления. Его вид дает Юсупову понять, что дело для него, независимо от его общественного положения, еще не нашло своего решения.
Макаров продолжает деятельность, направленную на поиски трупа. Когда Юсупов повторяет и ему версию с собакой, согласно которой пьяный Пуришкевич, выходя из дома, из озорства выстрелил в воздух и случайно попал в собаку, министр юстиции возражает:
— Это кажется неправдоподобным. Мы очень хорошо знаем господина депутата. Мы знаем, что Пуришкевич не употребляет алкоголя. Насколько мне известно, он основал даже Лигу противников алкоголя…
Юсупов быстро собирается с мыслями и говорит:
— Именно потому, что не привык к алкоголю, когда мы устроили вечеринку на новой квартире, ему пришлось немного выпить, реакция его оказалась такой болезненной…
Макаров предполагает, что партия будет вполне довольна этим заявлением, и что князь окажется «вне дальнейших подозрений». Относительно вопроса Юсупова, может ли он уехать из города и отправиться на следующий день к своей семье в Крым, как было запланировано, Макаров успокаивает его, прежде чем попрощаться.
Наконец, Юсупов наносит визит своему близкому другу, председателю Думы Родзянко и его жене. Очевидно, они были посвящены в этот заговор. Родзянко неоднократно тщетно пытался убедить царя в необходимости убрать Распутина со Двора…
Госпожа Родзянко со слезами на глазах бросается к Юсупову с объятиями, а медлительный председатель хлопает Юсупова по плечу и громким голосом произносит ему слова признания.
К Юсупову опять возвращается уверенность, что ситуация по отношению к нему и его друзьям изменится в лучшую сторону, и направляется домой. От слуг он узнает, что их допрашивали. Юсупова непрерывно атакуют члены семьи, родственники и друзья — по телефону или лично. Были ли это поздравители или любопытствующие — правды Юсупов так никому и не рассказал.
18 декабря. Рабочие неожиданно натыкаются на следы крови недалеко от моста на окраине города. Они оповестили полицию. Губернатор города издал указ о розыске Распутина. Чиновники сразу прибыли к названному месту. На выступе опоры моста они находят один бот. Недостаток точности — качества, и без того несвойственного русским людям — и нервозность непрофессиональных убийц станет для них роком.
Бот показывают Марии и Варваре. Обе кивают: он действительно принадлежал их отцу.
Водолаз
Распутина все еще не находят. Но слух о том, что Юсупов убил Распутина, давно уже распространился по всему городу. Со всех сторон к князю поступают пожелания счастья. Один из его дядей, Великий князь Николай Михайлович, который также безуспешно пытался воздействовать на царя, постоянно занят тем, чтобы быть в курсе расследования.
От него Юсупов узнает, что группа из двадцати почитателей Распутина пробралась в его квартиру и там поклялась отомстить за убийство. Юсупов и Дмитрий Павлович обращаются за защитой в полицию. К охранникам примешиваются и незнакомые лица. Когда Юсупов попросил проверить их личности, те сначала заявили, что тоже хотят защищать Юсупова, но предъявить свои документы не могут. Тогда их прогнали. Вдруг князю докладывают о приходе дамы, которую он якобы приглашал к этому времени. Но никакой дамы Юсупов не приглашал. Взглянув в боковое окно, он узнает в ней известную почитательницу Распутина, хотя та скрывается под траурной вуалью. Она пришла, чтобы убить его? По соображениям безопасности Юсупов ее не принимает.
Когда Юсупов с несколькими членами семьи вечером подъезжает к вокзалу, откуда он должен отправиться поездом в Крым, то замечает, что весь вокзал оцеплен вооруженной полицией. Но не успел он дойти до платформы, как путь ему преграждает полковник жандармерии:
— По приказу Ее величества царицы Вам запрещен выезд из Петрограда. Вам надлежит отправиться во дворец Великого князя Александра Михайловича и ждать там дальнейших распоряжений.
— Сожалею, это мне неудобно, — отвечает Юсупов.
Сохраняя спокойствие, повторяет приказ своим сопровождающим и распоряжается, чтобы двое из его родственников уехали в Крым раньше. Полицейские явно нервничают, когда он провожает отъезжающих к их купе и прощается с ними. Задержание и большой наряд полиции обращают на себя всеобщее внимание, а из-за того, что все это делается по распоряжению царицы, возникает огромное негодование.
Юсупов едет к Дмитрию Павловичу и узнает, что он в тот же вечер хотел поехать в театр. Однако, получив информацию, что перед началом спектакля его собираются встретить бурными овациями в благодарность «за его патриотическое дело», предпочел остаться дома. Контраст между настроением населения и позицией царицы огромен, он еще больше усиливал возмущение Александрой, возникшее в народе при жизни Распутина.
Предположение царицы, основанное на информации министра внутренних дел, что убийцы — Дмитрий Павлович и Феликс Юсупов, возникло не только из-за первых признаков преступления, но из-за других умозаключений. Александра сразу ввела цензуру почты обоих. Среди прочего в руки к чиновникам попала и поздравительная телеграмма Дмитрию Павловичу: «Мы молимся за Вас, так как Вы осуществили это патриотическое дело…» — с приветом и наилучшими пожеланиями князю Юсупову. Министр внутренних дел снимает с телеграммы копию и передает царице. Вслед за этим она сразу хочет издать приказ о расстреле обоих. Но ее отговаривают. Александре Федоровне приходится довольствоваться их задержанием — как минимум, в форме домашнего ареста, — поскольку даже преданный ей министр внутренних дел не берет на себя смелость превысить данные ему полномочия в столь огромных размерах, а относительно последующих мер ссылается на предстоящее возвращение царя.