Распутин. Тайна его власти
Шрифт:
Симанович вкрался в доверие к Р., чтобы тоже зарабатывать на петициях. Сначала он приводил к нему преимущественно еврейских друзей, которые были осуждены за мошенничество или таких, кто желали нелегальных уступок. Затем привел двух евреек, которые нанялись проститутками и при случае просили у Р. за разных людей, а те им впоследствии хорошо платили. Симанович, официально зарегистрированный и платящий налоги как коммерсант, не занимался торговлей и обогащался только за счет посреднических услуг у Р., большую часть денег за которые он прикарманивал себе. На это содержал жену и троих детей и проматывал деньги в игорных домах (…).
Р. мог влиять на назначения
А вот что свидетельствует министр внутренних дел Хвостов: «…Я находил у всех контактных лиц бесконечные петиции с типичными для Р. словами „Милый, дорогой…“, касающиеся самых грязных дел; а когда с ходатайством обратились 100 мошенников, купивших себе медицинские звания, и за счет этого добившиеся права на проживание в столице, один только Симанович заработал 100 000 рублей. Как раз когда я проводил обыски на квартирах подсудимых, но получил приказ о прекращении расследования — письмо Вырубовой от имени царицы — я вынужден был прекратить, и Штюрмер их отпустил…
Р. не был шпионом, но он находился в руках германского шпионажа. После бутылки портвейна он выбалтывал все, что от него хотели узнать. Я вспоминаю, как однажды он поехал в Царское Село, так как Рубинштейн дал ему поручение выяснить, не планируется ли на определенной территории наступление, так как он хотел купить себе участок леса в минской губернии…»
На вопрос, что его связывало с Р., отвечал: «Собственно говоря, ничего. У меня не было с ним ничего общего. Мне он казался просто очень глубокомыслящим человеком. Часто приходил ко мне на уху, иногда вместе с Червинской. Тогда он говорил о своем отношении к Богу и много всякого непонятного, и мы находили его весьма глубокомыслящим человеком…»
Министр внутренних дел Протопопов, на ком по должности была ответственность за эскалацию ситуации 1916–1917 гг., заявляет: «Пытались ли на меня оказывать влияние? Конечно. Но я не имел ничего общего с этими делами или сделками. Ходатайства при определении на должность? Конечно, горы петиций. Но Р. не оказывал на меня чрезмерного давления. Что это означает? Я категорически заявляю, что выполнял только то, что казалось мне возможным, а остальные требования игнорировал…»
Анна Вырубова: «…Знаю ли я об этой телеграмме? Не припоминаю, Вы абсолютно неправильно понимаете смысл текста. Вероятно, он (Р.) занимался политикой, но со мной никогда об этом не говорил (…) — Протежировала ли я министров? Как я могла это делать, если я их даже не знала! Сводила ли я их с царицей? Ничего подобного. (…) Распутин никогда не вмешивался в политические вопросы. Да, мне говорили, что Протопопов иногда бывал у него. В моем присутствии (…)? Полная бессмыслица. Штюрмер? Звонила ли я из-за него Распутину? Выдумка.
Говорила ли я что-либо государыне о его опасном влиянии? Ну, они и без того редко виделись, один-два раза в месяц. Сказала ли я под конец, что надо отстранить Р.? Ну, я боялась что-либо говорить…»
Председатель Чрезвычайной Комиссии Руднев подводит итоги: «Распутин, несомненно, был чрезвычайно рафинированным, несмотря на недостаток образования, и обладал не поддающимися определению внутренними силами, с помощью которых мог воздействовать на других людей — гипнозом или без него…»
Весна 1917 года, Кисловодск. К Великому князю Андрею Владимировичу приходит визитер. Это следователь Середа, последним заданием которого было дело об убийстве Распутина. На совместных прогулках он раскрывает двоюродному брату царя кое-что из того, что происходило за кулисами официального расследования.
«Симанович
Однако рано утром мы позвонили Распутину и узнали, что он не вернулся. В девять часов утра мы направились во двор дворца Юсупова. Снег там был убран, но были заметны следы автомобиля и следы крови. На всякий случай, я попросил взять кровь на анализ и вскоре узнал, эта кровь человеческая (…).
По показаниям заместителя министра внутренних дел и начальника полиции, Джунковского, при осмотре трупа Распутина установлено, что пальцы его правой руки были сложены в крестное знамение. Говорят, этим он хотел изгнать демона смерти (…).
Мы перехватили телеграммы и пр. матери Юсупова Председателю Думы Родзянко. Она, вероятно, была в курсе событий и надеялась, что Россия теперь освобождена от разрушительной силы Мужика.
Воейков сообщил, что царь ни в коей мере не проявлял признаков потрясения. Скорее, он ощущал облегчение, когда тот информировал его о ходе расследования. Воейков считал, что Распутин был использован масонами для борьбы с Царским домом (…).
Возможно, то, что сказал Юсупов, соответствует действительности — и тем самым раз и навсегда оправдывает совершенное им убийство. Распутин ему поведал, что хочет добиться отречения Николая от престола в пользу престолонаследника Алексея, а до его совершеннолетия страной будет править царица. Мол, первым делом надо заключить сепаратный мир с Германией… Неужели Распутин еще не устал от своей многолетней игры и самого царя, стоящего на его пути?»
Пока оба господина, находясь вдалеке от столицы, на Кавказе, подводят итоги случившегося, государева семья, изолированная от всего мира в Царском Селе, готовится к отъезду. Они еще не знают, куда ляжет их путь. И только рекомендация взять с собой теплые вещи дает понять, что это будет Сибирь. И что возврата из этой поездки не предвидится, они тоже не знают.
Перечень имен
Адлер Виктор, австрийский депутат от социал-демократии.
Азеф Е. Ф., тайный агент охранки с 1892 года, социал-революционер.
Акулина (Никитична) см. Лаптинская.
Александр I (1977–1825), российский император с 1801 г., ст. сын Павла I.
Александр II (1818–1881), российский император с 1855 г., ст. сын Николая I.
Александр III (1845–1894), российский император с 1881 г., второй сын Александра II.
Александр Михайлович, Великий князь («Сандро»), дядя Николая II.