Распутник
Шрифт:
Но почет он не полюбил ее?
Этот вопрос она задавала себе снова и снова в течение всей той давней зимы, когда пряталась от людей тут, в деревне, читая скандальные газетенки и понимая, что он выбрал другую, более красивую, более обворожительную, более волнующую, чем она сама. Понимая, что он счастлив, а она... нежеланна.
Пенелопа его не любила. Она о нем вообще почти не думала.
И все-таки это причиняло жгучую боль.
— А вот у меня все будет в порядке, — вступила в разговор Оливия. — Это мой второй сезон, я красива, обворожительна,
— О да. Совершенно обворожительна, — пробормотала Пиппа. Пенелопа уставилась в свою тарелку, чтобы скрыть усмешку.
Оливия уловила сарказм.
— Смейся сколько хочешь, но я-то знаю себе цену. И не допущу, чтобы со мной случилось то же, что с Пенелопой. Я выберу себе настоящего аристократа.
— Чудесный план, милая! — Леди Нидэм засияла от гордости.
Оливия улыбнулась:
— Слава Создателю, твой урок не прошел для меня даром, Пенни.
Пенелопа не удержалась, чувствуя, что должна хоть как-то себя защитить:
— Я же не прогоняла Лейтона прочь, Оливия. Помолвку разорвал отец из-за скандала, который устроила сестра Лейтона.
— Чепуха. Если бы Лейтон тебя хотел, он бы за тебя боролся, и к черту скандал! — заявила младшая сестра, поджав губы — ну просто прирожденная наивность. — Но этого не произошло. В смысле он не хотел тебя, вот и не боролся. И я считаю, что так случилось потому, что ты не старалась удержать его внимание.
Будучи самой младшей, Оливия никогда особенно не задумывалась о том, как сильно ее слова, иногда чересчур прямолинейные, могут ранить. Данный случай не был исключением. Пенелопа горько усмехнулась:
— Я только сегодня получила новое предложение, если ты не забыла.
Оливия пренебрежительно махнула рукой.
— Предложение от Томми. Его нельзя считать удачным. Только безмозглая курица может решить, что он сделал предложение, потому что хочет на тебе жениться.
Всем известно, что Оливия всегда говорит правду. И ничего кроме.
— Если уж на то пошло, почему он сделал предложение? — вмешалась Пиппа, вовсе не собираясь быть жестокой, в этом Пенелопа не сомневалась. В конце концов, она и сама задавала этот вопрос себе (и Томми) всего час назад. В течение всех этих лет ей даже в голову не приходило, что можно выйти замуж за Томми.
Он никогда не был тем, о ком она мечтала.
— Не важно, почему он его сделал, — вмешалась леди Нидэм. — Важно то, что он хотел взять в жены Пенелопу! Хотел дать ей дом и имя и заботиться о ней, как это делал все эти годы ваш отец! — Она смерила Пенелопу недовольным взглядом. — Пенелопа, ты должна хорошенько подумать, милая! Что будет, когда твой отец умрет?
Лорд Нидэм оторвался от фазана.
— Прошу прощения?
Леди Нидэм небрежно отмахнулась, словно у нее нет времени думать о чувствах мужа, и снова завела свое:
— Он же не будет жить вечно, Пенелопа! Что тогда?
Пенелопа не могла понять, каким образом предполагаемая кончина отца имеет отношение к делам сегодняшним.
— Ну,
Леди Нидэм досадливо покачала головой:
— Пенелопа!
— Мама, я честно не понимаю, на что ты намекаешь.
— Кто будет о тебе заботиться? Когда отец умрет?
— А что, папа собирается в ближайшее время умереть?
— Нет, — ответил отец. — Это не входит в мои планы.
— Этого знать невозможно! — В глазах маркизы набухали слезы.
— О, ради всего... — Лорд Нидэм не выдержал. — Я пока не умираю. И меня даже покоробило, что подобное так легко слетело у тебя с языка. — Он повернулся к Пенелопе. — Что до тебя, то ты выйдешь замуж.
Пенелопа расправила плечи.
— Сейчас не Средневековье, отец. Ты не сможешь заставить меня выйти за того, за кого я не хочу.
Права женщин мало интересовали лорда Нидэма.
— У меня пять дочерей и ни одного сына, и будь я проклят, если оставлю хоть одну из вас незамужней и вынужденной самостоятельно о себе заботиться, в то время как этот идиот, мой племянник, будет разорять мои поместья. — Он помотал головой. — Я выдам тебя замуж, Пенелопа, причем выдам удачно. Самое время тебе перестать выкаблучиваться и выбрать себе пару.
У Пенелопы округлились глаза.
— Ты считаешь, что все это время я выкаблучивалась?
— Не знаю, чего ты дожидалась, зато знаю, что потворствовал тебе слишком долго, игнорируя тот факт, что фиаско с Лейтоном набросило тень на всех вас. — Пенелопа взглянула на сестер. Обе сидели, уставившись на свои коленки. Снова зашевелилось чувство вины, а отец продолжал: — С этим покончено. Ты выйдешь замуж в этом сезоне, Пенелопа.
— Но... никто, кроме Томми, не делал мне предложение последние четыре года!
— Томми — это только начало. Дальше предложения посыплются одно за другим.
За свою жизнь она столько раз видела это выражение абсолютной уверенности на лице отца, что сразу поняла — он прав. И тогда Пенелопа посмотрела ему прямо в глаза.
— Почему?
— Потому что я добавил к твоему приданому Фальконвелл.
Он произнес это так, как говорят фразы вроде «сегодня холодновато» или «рыбу недосолили». Словно все за столом просто примут его слова как истину. Словно к нему не повернутся сразу четыре головы с широко распахнутыми глазами и отвисшими челюстями.
— О! Нидэм! — изумленно воскликнула его жена.
Пенелопа не отводила взгляда от отца.
— Прошу прощения?
Вспыхнуло воспоминание. Смеющийся темноволосый мальчик лежит на низкой ветви громадной ивы и, свесившись вниз, уговаривает Пенелопу присоединиться к нему в его потайном укрытии. Третий из троицы.
Фальконвелл принадлежит Майклу.
И пусть фактически он уже десять лет ему не принадлежал, она всегда думала только так. Казалось неправильным, что теперь он каким-то странным образом стал принадлежать ей. Все эти прекрасные, роскошные земли, все, кроме дома и прилегающей к нему территории майората. По праву рождения — наследство Майкла.