Распылитель Пухольского
Шрифт:
Но факт вот он, налицо: закрытый изнутри кабинет, труп с дырой в голове, выпавшее из мертвых пальцев оружие. Стоп, а почему Игнат так уверен, что дверь была заперта именно изнутри?
Усевшись за свой стол и опустив голову, чтобы не видеть застывшее лицо Богоробова, Игнат сосредоточился и представил возможные варианты произошедшего. Пока без объяснений, просто ход событий. Первый -- Богоробов запирает дверь, садится на стул, достает из кобуры маузер, приставляет его к виску... выстрел. Второй -- кто-то разговаривает с Богоробовым, рассматривает его маузер и внезапно стреляет
Игнат осторожно поднял маузер и понюхал ствол. Запах пороха явно чувствовался, стреляли недавно. Хотя это мало что значит: Богоробов пострелять любил, палил при любой возможности -- практиковался.
Узнать, какой из вариантов верный, довольно просто -- нужно найти ключ. Их было всего два: один у Игната, второй -- у Богоробова. Больше никто в кабинет входить не смел.
Обыскивать мертвеца было неприятно. Тело было ещё теплым, и казалось, что Игнат собрался обворовать спящего коменданта. В кармане галифе обнаружилась тяжелая связка из полудюжины ключей: от ворот, от подвала, от оружейной... А вот и от кабинета -- длинный, с затейливой бородкой. Игнат сравнил со своим, точно -- он. Получается, что Богоробов всё-таки сам...
Из форточки потянуло сквозняком. А ведь утром он её закрыл... Окно! Игнат подошел и толкнул раму. Разбухшая от влаги, она подалась с трудом. Черт побери, окно-то не заперто! Он машинально захлопнул створку, повернул защелку и уселся на подоконник, прижавшись лбом к холодному стеклу. Теперь ключ не имел значения, Богоробова кто-то мог убить и после этого выбраться в окно. Убийца рисковал быть обнаруженным, но красноармейцев во дворе в это время не было. Конечно, окно могло оставаться открытым и со вчерашнего дня, утром Игнат его не проверял, просто закрыл форточку.
Интересно, сколько времени прошло с момента выстрела? Когда Игнат заглянул в кабинет, кровь ещё текла... Скорее всего, несколько минут, не больше.
Звука выстрела он не слышал. А если кто-то и слышал, то внимания наверняка не обратил, мало ли вокруг шума и стука, да и стреляют иногда. Тот же Богоробов из окна по надоедливо орущим воронам.
Но что теперь делать? Одно дело, если комендант не явился утром на службу и пропал, просто пропал, исчез. И совсем другое -- убийство или самоубийство. Это может закончиться очень плохо... Время сейчас суровое, особо разбираться не станут. Утрата революционной бдительности, скрытый враг в рядах, измена. И никакие сыщики не станут распутывать произошедшее, да и где они, эти сыщики? Господи... Игнат криво усмехнулся, опять поймав себя на поминании несуществующего бога. Нет его, а все равно в мысли лезет, сказка поповская. Это оттого, что Игнат не знает, как ему быть дальше. И спросить не у кого.
Нужно что-то предпринять, не будет же мертвый Богоробов сидеть за столом до бесконечности. Игнату вдруг захотелось с силой стукнуться головой обо что-нибудь твердое и холодное, чтобы мысли встали на место. Но он только с силой потряс
Итак, если решат, что это самоубийство, то Богоробова объявят предателем, оставившим пост в трудное и тяжёлое время. В такое время нужно стиснуть зубы и служить святому делу революции, а не стреляться, словно истеричный гимназист.
Если же сочтут убийством, то... домысливать весь кошмар, который начнется вслед за этим, Игнату совершенно не хотелось. Разносом от Кривцова и разбирательством в районной ЧК не обойдется, тут приговора тройки не миновать, будь ты трижды невиновен.
А ведь если бы тело Богоробова не нашли... Игнат окончательно запутался в собственных мыслях. Если б имелось время на то, чтобы узнать правду, он бы постарался, все силы приложил. Но времени нет, потому что мертвый комендант -- вот он. И нужно или сообщать руководству, или... или сделать так, чтобы трупа не стало.
Игнат соскочил с подоконника, вышел и запер за собой дверь на ключ.
Если он уничтожит мертвое тело, то получит пусть небольшой, но шанс. А способ уничтожить есть...
"Цок-цок-цок", мерно издаваемое "Ундервудом", оборвалось, когда он вошел в закуток машбырышни.
– - Зина, немедленно собери всех, кто сейчас тут. Охранников, конвой, всех!
– - Где собрать, у вас в кабинете?
– - она привычно вздрогнула и поднялась, тощенькая, блеклая, словно речная стрекоза.
– - Нет!
– - Игнат спохватился, что голос его прозвучал слишком громко.
– - Прямо тут, и побыстрее. Харитоненко в подвале, не забудь.
– - Хорошо, -- она не посмела пожать плечами, вышла.
Собрались довольно скоро, армейская дисциплина ещё сохранилась. Последним вошёл Свиридов и зорко оглядел едва разместившихся в крохотном помещении красноармейцев. Игнат спросил:
– - Все?
– - Так точно, все! Десять человек.
– - Товарищ Богоробов так и не появлялся?
– - Игнат постарался, чтобы вопрос прозвучал почти равнодушно.
– - Никак нет!
– - конопатый демонстрировал подозрительное чинопочитание и полное неведение. Остальные молча пожимали плечами. Итак, Богоробова никто сегодня не видел. А ведь обычно он появлялся на службе не только рано утром, но и днем. Ладно, это и к лучшему, план Игната может сработать.
– - Ну ладно.
– - Игнат помолчал.
– - А скажи-ка мне, товарищ Свиридов, политагитацию и чтение газеты "Правда" ты регулярно проводишь?
– - Как положено, два раза в неделю, товарищ Пирогов, -- конопатый смотрел преданно и пытался сообразить, к чему Игнат клонит.
– - Так почему же у тебя бойцы про то, что вошь -- разносчик тифа, не знают? А если знают, то почему ты к тем, кто на посту стоит и от этих самых вшей чешется, мер не принимаешь?
– - Игнат хмуро посмотрел на усача, которого днем посылал на розыски Свиридова. Тот втянул голову в плечи и отвел глаза.
Командир охраны побагровел и не нашелся, что сказать.
– - В общем, -- продолжал Игнат, -- весь наличный состав сегодня же отвести в баню на помывку и выведение вшей. Немедленно! А до вашего возвращения я тут подежурю.