Распылитель Пухольского
Шрифт:
Игнат нерешительно прикоснулся к предплечью Богоробова. Сквозь грубую ткань гимнастерки чувствовалось тепло живого тела, бугрились мышцы. Как это, ведь он сам дважды волок в подвал остывающий труп? Игнат снова пожал плечами.
– - Не веришь? Тогда слушай.
Комендант вздохнул, потянулся, хрустнув суставами, и уронил руки на колени, ссутулившись.
Из его рассказа выходило следующее. Уже некоторое время Богоробов положил глаз на тощую и бледную машбарышню. Поднадоели ему пышные и жаркие формы булочницы, вот и потянуло на худобу, разнообразия захотелось. Но Зина оказалась твердым орешком -- как ни обхаживал её комендант, машбарышня избегала его с буржуйской
Когда Богоробов пришел, она уже сидела за своим "Ундервудом" и проверяла на свет копировальную бумагу. Потоптавшись за её спиной, комендант сбегал в кабинет, где в укромном уголке шкафа лежали припасенный для таких целей шелковый платочек и флакон духов. Увидев презенты и поняв намерения коменданта, Зина очень правдоподобно застеснялась и сама предложила ему получше укрыться от чужих глаз. А единственным местом для этого мог служить подвал, а в подвале -- помещение, где стоял распылитель, остальные два занимали арестованный контрреволюционный элемент и воняющая мазутом "динама". Утративший от радости бдительность, начальник немедленно согласился.
– - А как же вы смогли мимо Хритоненко пройти?
– - удивился Игнат.
– - Так со двора в подвал ещё один вход есть, -- пояснил Богоробов.
– Который всегда заперт. Но ключ-то у меня имелся. Так что никто нас не видел.
Точно, были со двора ступени к подвальной двери, Игнат и забыл о ней. Когда распылитель привезли, втаскивали через неё. Этот вход использовали прежним хозяева барака, видимо, дрова и уголь через него носили.
Спустившись вниз и увидев распылитель, Зина принялась расспрашивать Богоробова о его назначении. Жаждущий любовных утех, тот отвечал скороговоркой, одной рукой обнимая девушку за талию. Зиночка пожимала плечиками и изображала полное непонимание. Тогда для наглядности комендант решил показать, как именно глупые буржуи встают на черный кружок. И показал!
Только когда комендант увидел, как тоненький пальчик с быстротой молнии лег на красную пипочку, он спохватился, перед кем перья распускал. Зина ведь была одной из них, тех, кого тоже надо было! К тому же, кого-то из родственников у неё совсем недавно в расход пустили. Кого и где, комендант вспомнить уже не успел, дернулся было, но вокруг потемнело, зашуршало, и разом исчезли и Зина, и подвал. Мелькнули серебряные искры, и сменились теплым солнечным светом.
Игнат слушал озадаченно. Подобного легкомыслия от Богоробова он никак не ожидал. Чтобы из-за какой-то тощей поганки... Он уже не сомневался что Зина не просто так уговорила Богоробова спуститься в подвал и прикинулась там непонимающей. Всё ради того, чтобы заставить коменданта встать в распылитель. Вот она буржуйская сущность. Подлая коварная тварь!
– - В общем, подвал исчез. И Зинка исчезла. И знаешь, кого я увидел вместо неё?
– - после паузы медленно произнес Богоробов.
– - Кого?
– - рассеянно переспросил Игнат, отвлекшийся на размышления о гнусной ловушке, организованной товарищу Богоробову контрреволюционной машбарышней.
– - Да Пухольского же! Того самого, черт его раздери! Я вдруг вместо подвала оказался на какой-то поляне
Людей Богоробов разглядел позже, потому что прямо перед собой увидел сидящего на травке бывшего студента Сигизмунда Яновича Пухольского. Одет тот был странно -- в перламутрово-серый костюм с круглой синей картинкой на груди. Увидев Богоробова, появившегося прямо перед ним, Пухольский переменился в лице и вроде как даже поперхнулся. Комендант тоже растерялся, но скорее оттого, что не мог понять, где он оказался, вместо того, чтобы разлететься на мелкие частицы и стать пустым местом. Осмотревшись, он тихо, почти шепотом спросил Пухольского:
– - Слышь, товарищ, это ад или рай?
Бывший студент прокашлялся и неопределенно пожал плечами.
– - Тут чистилище?!
– - дошло до коменданта.
– - Можно сказать и так, -- вздохнул Пухольский и помахал кому-то. Двое, спешивших к нему парней в таких же перламутровых одеждах остановились.
– - Срочно переключите принимающую станцию на десятку!
– - подумав, крикнул им Пухольский, и те исчезли за деревьями.
– - Так. А ты, стало быть, святой Петр?
– - Богоробов сообразил, что терять ему уже нечего, и осмелел.
– - Что-то вроде, -- ничуть не смутился Пухольский.
– - Но вообще-то, я не понимаю, как ты тут оказался. По нашим данным ты должен дожить до семидесяти четырех лет и скончаться в собственной постели от пневмонии в одна тысяча девятьсот пятидесятом году. Что произошло?
Пухольский озадаченно почесал в затылке и встал. Богоробов молчал, разинув рот.
– - В каком... году?!
– - наконец выдавил он, с усилием сводя челюсти.
– - В одна тысяча девятьсот пятидесятом, -- повторил Пухольский и снова спросил: -- Ну, так что там у вас случилось, почему тебя в распыл отправили?
Коменданту пришлось рассказать всё: и про свои кобелиные виды на машбарышню, и про Зинину коварную подлость. Пухольский слушал, не перебивая, а когда Богоробов замолчал, достал из кармана синюю коробочку, моментально развернувшуюся у него в руках в довольно большую планшетку, типа штабной. Что он делал с этой планшеткой, Богоробов не видел, да и не смотрел особо, потому что внимание его привлекла парочка, продефилировавшая неподалеку. Девушка была ему незнакома, а вот молодой статный брюнет...
В памяти всплыла ночь, когда они только наладили распылитель, и отправляли в него привезенных, не дожидаясь утра. А фамилия брюнета была... нет, не вспомнить. Но левый эсер -- точно!
А это означало... Что это означало, Богоробов сформулировать не мог. Вернее, мог, но уж больно страшно звучали слова "контрреволюционный заговор".
– - Эй, студент!
– - негромко окликнул комендант Пухольского. Тот отмахнулся, продолжая тыкать пальцем в планшетку и что-то рассматривать на ней.
– - Раз уж я тебе всё, как на духу, то может, и ты мне объяснишь, что происходит? Откуда ты знаешь, когда я умру, зачем ты нам свою аппаратину вместо верных трехлинеек подсунул, зачем бывшим студентом прикидывался?
– - Надо было тебя сразу обратно отправить, -- задумчиво пробормотал Пухольский и поморщился.
– - Только ты ведь сдуру снова в распылитель полезешь. Или к начальству с докладом побежишь. Так ведь?
Богоробов подумал и кивнул.
– - Вот видишь. А это значит, что сектор пять-восемнадцать прикрыть придется. И возиться потом с корректировкой, утечку информации ликвидировать. А нам нужно, чтобы до пятнадцатого мая следующего года все на твоем пункте оставалось, как есть. Нужно ещё две с половиной тысячи человек переправить.