Рассеивая сумрак. Лекарь из трущоб
Шрифт:
Раз он бедняк, то готов на все, думают они? Готов унижаться, ползать на коленях, облизывая чужую грязную обувь?
Лекарь не желал так просто сдаваться.
– Вижу, от такой тяжелой работы у вас участились боли в шее? Я – неплохой лекарь, позволите взглянуть?
Трактирщик нахмурился. Он понимал, что его хотят подкупить. Но и кто попало не смог бы сходу определить мучавший его недуг.
– Договорились. Сможешь помочь – оставайся, а коли нет – убирайся.
– По рукам.
Владелец обошел стойку и встал спиной к лекарю. Шея у мужчины была жирной от пота, волосатой и толстой. Но Нуска даже не замешкался, ведь раньше лечил и не такие части
Мягкого свечения на кончиках пальцев, легкого массажа хватило, чтобы рассеять всю скопившуюся в шее темную дэ. На самом деле Нуска мог справиться и за пару минут, но растянул процесс на четверть часа, чтобы его труды оценили по заслугам.
Кто будет платить за работу, которая была выполнена в короткий срок?
Довольный трактирщик расплылся в улыбке и сменил гнев на милость. Он крутил башкой из стороны в сторону, будто ополоумевшая сова, а также много жаловался.
– Ох, кто бы знал, что у вас и руки золотые… Как же приятно! Я столько месяцев мучился, согнувшись над этой стойкой… Ох, ох, как же вас зовут, одаренный лекарь?
– Это не имеет значения. Главное, что вам полегчало, а я сегодня смогу уснуть в теплом углу.
Казалось, оба готовы вот-вот расцеловать друг друга, но Нуска рассчитывал на другое. И получил это. Владелец до краев наполнил для него кружку элем, усадил за дальний столик и оставил наедине с бесплатными кушаньями.
Нуска был крайне благодарен этому мужчине, который оказался не самым конченым мерзавцем. Далеко не раз лекаря вышвыривали из трактира или таверны, когда он не мог расплатиться. Больные плечи, зубы и колени были излечены, но денег ведь все равно нет, верно? Гуляй, отщепенец.
Но сегодня все складывалось как нельзя лучше. В трактире мерцал приглушенный свет, за соседним столом затянули песню, а большая часть народа и вовсе разошлась. Были здесь и пьяницы, которые не подавали признаков жизни, уютно устроившись под стульями и лавками, и простые крестьяне, решившие унять боль в мышцах с помощью алкоголя.
Эль быстро согрел и расслабил уставшее тело Нуски. Разум его стал легким, не стесненным ничем.
Места, где люди отдыхают, становятся ближе и напиваются, были стихией лекаря – здесь он чувствовал себя свободным. Весь мир с его тяготами оставался где-то совсем далеко, за порогом.
Он и сам не заметил, как подсел к другому одиночке, который тоже тщательно скрывал лицо. От того веяло холодом, чуждой энергией. Нуска заметил его почти сразу, как оказался в трактире, но присоединиться решил, лишь когда изрядно напился. Лекарю нравились пустые разговоры, глупые обстоятельства и бессмысленные поступки. Лишь совершая их, он чувствовал себя живым.
– Друг, слушай, друг… – говоря это, раскрасневшийся Нуска старательно прятал лицо под тканью, но от незнакомца, сидевшего напротив, не смогла укрыться улыбка поддатого лекаря.
– Да? – тихо спросил мужчина, с ног до головы укрытый плащом.
– Давай я тебе спою… Чтобы все твои печали… они ушли. А боль испарилась… – продолжал уговаривать Нуска, кажется, взявшись уже за третью кружку алкоголя. И откуда он только брался?!
– Пой, – немногословно разрешил незнакомец и умолк, видимо, всерьез ожидая целебной песни.
– Что же, ну… Слова ты не поймешь, но она точно о несчастной любви, говорю тебе, точно о ней! – заверил его Нуска, продолжая улыбаться. Пускай это была ложь, но ведь все любят подобные песни?
Несколько раз он чуть не уронил накидку со своей головы, затем нашел нужное положение, облокотившись о стол. Ноги уже
Эту песню из прошлого ему навеяли сны, мучившие его всю прошедшую ночь:
Я так сильно хочу прогулятьсяПо залитой весною росе.Не забыться бы мне, не остатьсяНа обочине грязной во сне.Полыхают на небе немыслимо,Растворяя ночной полумрак,Огоньки, золоты и бесчисленны,Освещают дорогу впотьмах.Ветви кренятся, разливаяМне на плечи лесное вино.Я иду по тропе, испиваю…Как же здесь одному холодно.Меня вывели тихо из чащиИ укутали юной листвой.Знаешь, это вино будет слаще,Если ты выпьешь вместе со мной [16] .16
Авторское стихотворение.
Лекарь запнулся, когда понял, что в зале стоит полная тишина. Все пространство трактира было заполнено чистейшей светлой дэ, но это несильно взволновало Нуску. Однако, когда он взглянул на собеседника, то заметил, что тому явно нехорошо.
Незнакомец долго сдерживался, а затем его с характерным звуком вывернуло прямо на стол.
Нет, Нуска всегда знал, что ему не светит слава барда, но неужели он настолько плох?!
Глава 5
Под серым небом
Очнувшись, Нуска ощутил подобие дежавю. Сначала его подташнивало, но затем он утолил голод неизвестно откуда взявшимися кушаньями. Лекарь оделся, привел себя в порядок, а затем вышел на улицу, которая, к слову, была абсолютно пуста.
И только тогда он понял, что что-то не так. Возле двери стройными рядами стояли земляные сурии, которые в совершенстве владели магией боли. Не так он представлял свое утро после попойки, ой не так…
– Blathien, – только и смог выдавить из себя Нуска с тяжким вздохом.
Какой прок был от его побега и странствий, если все закончилось ровно так же, как и началось?
Суровая женщина в красных одеждах тоже не заставила себя ждать. Та самая, которой Нуска плюнул в лицо, та самая, чье оружие выбил из рук…
Ну, раз такова судьба, дарованная ему духами, ничего не поделаешь.
– Хорошо-хорошо! Я иду с вами, довольны?
Закатив глаза, провонявший алкоголем и трактиром лекарь забрался прямиком в окованную золотом карету.
Он сложил руки на груди и прикрыл глаза, всем своим видом демонстрируя, как же сильно он недоволен. Не можешь наслаждаться происходящим? Сделай так, чтобы никто не наслаждался!