Рассеивая сумрак. Лекарь из трущоб
Шрифт:
– Вьен, как тебя с такими манерами до сих пор не скормили крысам? – проговорил Нуска, невольно продолжая улыбаться. Как бы лекарь ни пытался скрыть свою радость, ничего не выходило.
– Этот вопрос должен был задать я! Поселился в городе, лечишь разных hve [10] и ругаешься на всю торговую улицу. Какой-нибудь знатный hve давно должен был тебя переехать.
Вьен говорил насмешливо, даже игриво. Его лицо быстро меняло выражение, брови почти что танцевали вверх-вниз, а губы искривлялись в улыбке, обнажая белоснежные зубы. Взгляд тоже бегал, но каждый раз возвращался к лицу Нуски.
10
hve –
Старший брат всегда выглядел оживленным, но чересчур нервным и вспыльчивым. Темные волосы, в ярких лучах звезды отдающие цветом древесной коры, были собраны в низкий хвост и перекинуты на плечо. Глаза Вьена были настолько черными, что зрачок рассмотреть было невозможно. Из-за этого очень часто нельзя было прочесть его настроение по глазам: вспышки гнева приходили внезапно, при этом взгляд его не менялся, оставался таким же пустым.
Как бы Нуска ни любил человека, который взял его под опеку несколько лет назад, он продолжал бояться этих глаз. Улыбка Вьена тоже казалась вымученной из-за того, что в лице его не было ни капли радости.
Как и все наемники, он носил черные свободные одежды с капюшоном и кожаную обувь с шипованной подошвой. Нуска невольно вспомнил, как этот наряд окутывал его плечи всего полгода назад.
– Ну, так какие духи привели тебя сюда? – прервал неловкое молчание Вьен, похлопав младшего брата по плечу. Он не выносил, когда его долго рассматривали.
– Не хотелось бы превратить твой дом в сплошное blathien, но мне нужно где-то переночевать хотя бы сегодня, – вздохнул Нуска.
– Ясно, видимо, мы спешим. Тогда отложим разговор, – прикрыв глаза, хмуро заключил Вьен и, схватив Нуску под руку, почти потащил его за собой, постепенно ускоряясь.
Арцент развивал немыслимую скорость, мелькая между деревьями, а Нуска лишь трясся где-то позади, едва успевая переставлять ноги.
– Знаешь, м-может за мной и о-охот-та, но я… Меня сейчас вывернет… – сбивчиво прохрипел Нуска, пытаясь восстановить дыхание. Он уже пару раз подвернул ногу.
– Потерпи, почти на месте.
Вьен никогда не был терпелив к чужим слабостям. Даже когда Нуска был младше и только учился фехтовать, Вьен лишь изводил его день за днем, превратив тело младшего брата в сплошной болючий синяк. На памяти Нуски не было ни раза, когда старший брат раздумывал бы о чужих чувствах или же просто-напросто медлил с принятием решения. Для него жизнь была испытанием, которое нужно преодолеть, несмотря ни на что.
Но, хоть брат и требовал от него многого, Нуска так и не научился терпению. Стоило Вьену остановиться возле особо густых зарослей, лекарь тут же прислонился к дереву и медленно сполз на землю.
– Я в бегах уже половину суток, не пил, не ел, не останавливался… – хрипло отозвался Нуска в ответ на вопросительный взгляд старшего брата. – Пускай меня растерзают волчаки – чести и того будет больше, чем умереть от усталости.
– Рад слышать, что ты настолько смел, чтобы распрощаться с земными днями. Только вот моя семья пока что хочет жить, – многозначительно заметил старший, приподняв брови.
Подхватив Нуску под пояс, Вьен закинул его к себе на плечо, подобно мешку кореньев, и потащил к лагерю.
– Да, Вьен, огромное спасибо, так любезно с твоей стороны…
– Haitee [11] , –
Глава 3
Старый дом
Пускай новое укрытие было построено по старому чертежу Вьена, но Нуска не ощутил ни ностальгии, ни радости. Хотя бы по той простой причине, что большинство членов его семьи сменились.
11
haitee – ругательство на языке лесных племен, грубый аналог просьбы помолчать.
Новая семья, конечно, оказалась гостеприимной. Лекаря накормили, выделили ему место для сна, но он все еще помнил других людей, своим смехом и руганью наполнявших каждый день его прошлой жизни.
– Братик, ну расскажи нам, иначе мы не уснем! – заныл Лои.
– Ха? С каких пор у вас так мало дел, что спать неохота? Жои, с завтрашнего дня увеличь время тренировок.
– Ха-ха, как скажешь, Вьен, – только рассмеялась арцентка, продолжая укладывать детей спать.
Когда Нуска прибыл в лагерь, там оказалось намного меньше знакомых лиц. Спрашивать об их судьбе не было никакого желания. Он помнил Пиру, Фита и Лиину, но… В лагере на сегодняшний момент оставалось всего шесть человек: Вьен, Жои, Тиней, Варкус и двое детей – Ими и Лои.
Вьен стоял у окна и не шевелился. Его тон был насмешливым, но почему-то Нуска поежился, укрывшись шкурой почти с головой.
– Братик, ну не будь таким злым! – Ими, любимица семьи, решила взять дело в свои руки. Ее печальный кроткий голосок никого не мог оставить равнодушным. – Пожалуйста, мы хотим еще послушать про оружие!
– Да? Оружие, которое создает душа, чтобы защититься от внешнего мира… Я не думаю, что каждый из вас сможет его заполучить. Так зачем слушать?
Нуска думал было начать похрапывать в своем теплом уголке, но то, что сказал Вьен, захватило его внимание. Раньше он считал, что оружие дэ такое же, как и любое другое, выкованное карборцами из металла.
– Разве оружие существует не для того, чтобы защищать тело? – вклинился в разговор Нуска, приподнявшись на локтях.
Хаванец был не так уверен в себе, чтобы спорить со старшим братом, но это был единственный способ выведать нужную информацию.
– Нуска, для начала получи свое оружие дэ, а затем спорь со мной, – мягко ответил Вьен и рассмеялся, после чего приложил руку к груди.
Дети громко заахали, а затем восторженно запищали. Взрослые зашептались. Никто не мог оторвать взгляд от ослепительного кроваво-красного клинка, который Вьен вытащил прямиком из своего тела. Молодой арцент поднял саблю выше, левой рукой поглаживая обнаженное лезвие.
– Оружие дэ появляется в теле сурии, оно – его неотъемлемая часть, как нога или рука. Да, оно материально, но существует совсем не для того, чтобы защищать тело. Разве вы не знаете, что оружие дэ – это не всегда клинки да ножи?
Дети отчаянно замотали головами, Нуска тоже молчал, наблюдая, как отблески огня танцуют на лице Вьена.
Что мог знать он, кроме способов лечения простых хворей? Вечно нищий, голодный и побитый. Рассказы старшего брата действовали на него точно так же, как и на детей. Он представлял себя взрослым и таким же сильным, каким был Вьен.