Расшифрованный Сталин

Резонтов Евгений Петрович

Причем версия, в которой пытаются убедить Барсенков и Вдовин будущих историков (а они будут учить наших детей!), ничем, кроме слухов о повышенном интересе 48-летнего Сергея Мироновича к особам противоположного пола и месте работы жены его убийцы в одном здании с ним, не обосновывается. Нет даже сколько-нибудь правдоподобных свидетельств о привычных в таких случаях «разборках» мужа-рогоносца со своей половиной, не говоря уже о выяснении отношений с соперником. Да и ревность во взаимоотношениях членов партии 20-х – начала 30-х годов, среди которых сексуальная революция победила почти на полвека раньше, чем о ней заговорили на Западе, представляется очень и очень слабо. Тем более, как утверждает директор

Музея Кирова Татьяна Сухарникова: «Рыжеволосой она, возможно, и была, но вот красавицей… У Мильды была заячья губа».[22]

Если даже Киров и был «грешен» по дамской части, женщин в Ленинграде все-таки хватало. Полно вам, господа профессора! Плохо даже для французского бульварного детектива. Ну а ваш пассаж, как доказательство версии «шерше ля фам»: «Не случайно ее допрос(Мильды Драуле) начался через 15 минут после выстрела»[21] ,мягко говоря, очень удивителен. Конечно, не случайно! 15 минут, даже в обстановке после только что совершенного теракта, достаточно, чтобы установить, что жена убийцы находится в том же здании, где только что прозвучали выстрелы. Вполне логично, что она и стала первой допрашиваемой.

Барсенков и Вдовин вскользь касаются любимой версии либералов, к чести авторов, не признавая ее правдивой. Коснемся вскользь ее и мы. Версия эта характеризуется следующей псевдонародной частушкой: «Эх, огурчики, помидорчики! Сталин Кирова убил в коридорчике!» Автор этого «народного произведения» – главный редактор газеты «Известия» Николай Иванович Бухарин (в более узких кругах известный как «Коля Балаболкин»). [23] Адепты этой версии утверждают, что часть партии на XVII своем съезде хотела избрать Кирова Генеральным секретарем вместо Сталина, после чего «тиран» убрал своего «конкурента». Версия не выдерживает критики даже не потому, что весь ход дальнейшего следствия ее опроверг и именно XVII съезд ВКП(б) упразднил пост Генерального секретаря, а Киров был избран одним из секретарей ЦК, что с другими его регалиями позволяло говорить о создании мощного тандема Сталин – Киров. На мой взгляд, прежде всего из-за показательного житейского примера: еще в 1924 году Сталин подарил Кирову свою книгу с надписью «Другу моему и брату любимому, от автора».[23]

Просто вспомните, многим ли из своих знакомых Вы подарили что-то с таким посвящением? А если таковой момент в Вашей жизни был, то КАК Вы относитесь к этому человеку?

Но в одном, так или иначе, сходятся все исследователи – обострение внешне– и внутриполитической обстановки в СССР связано именно со Съездом Победителей. Активизация как внутренних, так и внешних врагов и была направлена на то, чтобы второго такого съезда не состоялось, так как планы второй пятилетки были еще более грандиозны, а то, что команда Сталина способна воплощать в жизнь самые амбициозные цели, в 1933 – 1934 годах стало понятно всем. То есть И.В. Сталин и здесь оказался прав, высказав еще в июле 1928 года следующую мысль:

… По мере нашего продвижения вперед сопротивление капиталистических элементов будет возрастать, классовая борьба будет обостряться, а Советская власть, силы которой будут возрастать все больше и больше, будет проводить политику изоляции этих элементов, политику разложения врагов рабочего класса, наконец, политику подавления сопротивления эксплуататоров, создавая базу для дальнейшего продвижения вперед рабочего класса и основных масс крестьянства.[24]

В письме ЦК ВКП(б) от 18 января 1935 года, опубликованном во всех центральных газетах, был раскрыт и внешнеполитический

аспект проблемы:

…Наша социалистическая родина находится в окружении капиталистических стран, смертельно ненавидящих страну социализма. Буржуазные страны выжидают случая для того, чтобы напасть на Советский Союз. Застрельщиками подготовки войны против СССР являются фашистские страны, и в первую очередь Германия на Западе и Япония на Востоке…

Многие исследователи считают временем начала репрессий, или, как некоторые называют этот период, «большого террора», именно 1 декабря 1934 года, когда вышло постановление ЦИК и СНК СССР «О ВНЕСЕНИИ ИЗМЕНЕНИЙ В ДЕЙСТВУЮЩИЕ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ КОДЕКСЫ СОЮЗНЫХ РЕСПУБЛИК»:

Внести следующие изменения в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик по расследованию и рассмотрению дел о террористических организациях и террористических актах против работников советской власти:

1. Следствие по этим делам заканчивать в срок не более десяти дней.

2. Обвинительное заключение вручать обвиняемым за одни сутки до рассмотрения дела в суде.

3. Дела слушать без участия сторон.

4. Кассационного обжалования приговоров, как и подачи ходатайств о помиловании, не допускать.

5. Приговор к высшей мере наказания приводить в исполнение немедленно по вынесении приговора.[25]

Между тем что это за «спусковой крючок террора», если какое-либо серьезное применение этого постановления просматривается только через ДВА года?!

А дело все в том, что постановление от 1 декабря 1934 года и не было рассчитано на развязывание какого-либо террора. Просто ДОСТАЛИ! Это было нечто, подобное окрику Путина, памятному всем:

…Российские самолеты наносят и будут наносить удары в Чечне исключительно по базам террористов, и это будет продолжаться, где бы террористы ни находились.

…Мы будем преследовать террористов везде. В аэропорту – в аэропорту. Значит, вы уж меня извините, в туалете поймаем, мы и в сортире их замочим, в конце концов. Все, вопрос закрыт окончательно.[26]

Безусловно, Сталин и его соратники понимали, что после почти 20-летнего строительства нового общества, государство нуждается в «большой уборке» и благоустройстве, как нуждается в них любой только что возведенный дом. Ведь усилиями в том числе и тогдашней «несистемной» оппозиции, которые до разрушения их системы в конце 20-х занимали ключевые посты в государстве, значительное количество проживавших на территории России-СССР были «негражданами» (так называемые «лишенцы» – бывшие представители дворянства, буржуазии, духовенства).

Кроме того, как и в любом государстве, пережившем революционные преобразования, были группы населения, в силу разных причин недовольные властью: только «вычищенных» из рядов ВКП(б) на момент 1934 года насчитывалось почти 1,5 млн [27] (партия в то время гналась не за количеством, а за качеством – последствия обратного процесса мы все могли наблюдать в конце 80-х прошлого века, когда на фоне наличия 18 млн членов партии СССР был разрушен), раскулаченные, бывшие нэпманы и т.д. Эти группы населения представляли хорошую питательную среду для поддержки «несистемной оппозиции», представителей так называемой «ленинской гвардии», не способных к созидательной работе и из-за этого отодвинутых от рычагов власти, но мечтающих любой ценой вернуться к ним.