Расшифрованный Стоунхендж. Обсерватория каменного века

Хокинс Джеральд

Доктор Джонсон, прославившийся своими высказываниями почти обо всем сущем на земле и в небе, не обошел вниманием и Стоунхендж. В письме к миссис Трейл от 9 октября 1783 г. он сделал разумное наблюдение: «По моему мнению, его следует отнести на счет первых обитателей острова, как друидический монумент возрастом не менее двух тысяч лет. Возможно, это самое древнее сооружение на острове. Солсберийский собор и его сосед, Стоунхендж – два знаменитых памятника искусства и примитивной культуры, способные продемонстрировать первую попытку и последнее совершенство в архитектуре».

В 1796 г. портной из Уилтшира по имени Генри Уэнси вернулся к астрономическому подходу к монументу: «Стоунхендж расположен в наилучшей позиции, возможной для наблюдения за небесными телами, поскольку в любую сторону до линии горизонта три мили. Но пока мы не узнаем способ, с помощью которого

древние друиды просчитывали затмение с той точностью, о которой говорит Цезарь, нам не удастся дать теоретическое объяснение назначению Стоунхенджа». Весьма интересная мысль! Далее в этой книге еще будет приведено обсуждение возможного назначения Стоунхенджа как прибора по предсказанию затмений.

XIX век, начавшийся с готического романтизма Байрона, Шелли, Китса и других, еще больше возвысил живописные древние руины. Путеводители, почти все называвшие Стоунхендж капищем друидов, печатались в больших количествах. Художники рисовали его мрачным монстром под темным небом. Люди приезжали посмотреть на него своими глазами, ежились в притворном ужасе и отламывали кусочки камней на память. Если в первых путеводителях сетовали на «множественное непозволительное варварство людей, отрубавших кусочки большими молотками», то в 1800-х гг. молотки уже давали напрокат местные предприниматели именно для откалывания сувениров. А тем, кто ленился самостоятельно рубить камень, «незаметные пастухи с равнины готовы будут предоставить осколки камня за несколько пенсов». Какое счастье, как замечает Эвлин, что камни Стоунхенджа тверды и не поддаются потенциальным разрушителям, иначе при таком вандализме мало что осталось бы от них до наших дней. Популярность Стоунхенджа могла бы буквально стать его крушением.

Это столетие принесло также и самые разнообразные догадки о Стоунхендже.

В 1812 г. сэр Ричард Коулт Хоар составил достаточно точную карту истинного, а не предположительного расположения камней Стоунхенджа. Он с энтузиазмом перекопал прилегающее пространство, хотя и не в самом комплексе непосредственно, и доказал, что – как уже отмечал Стьюкли – некоторые из древних захоронений появились уже после возведения Стоунхенджа. Он обнаружил обломки камней Стоунхенджа в нескольких погребальных ямах. Сэр Ричард писал: «Прискорбно знать, что в то время как наука неуклонно идет вперед семимильными шагами, когда новые рукописи постоянно извлекают из кладовых истории, чтобы пролить свет на древние летописи нашей страны, просто оскорбительно, на мой взгляд, что история столь знаменитого монумента, как Стоунхендж, по-прежнему остается за завесой неизвестности. Монахи могут смело утверждать, что Мерлин, и он один, был основателем нашего храма. И тут нам нечего возразить, хотя мы не обязаны в это верить. Смена эпох часто иллюстрирует историю и открывает многие факты. Но в данном вопросе видим мы лишь тьму и неопределенность. Мы можем восхищаться им, можем выдвигать гипотезы. Но нам все равно суждено оставаться в неведении и во мраке».

Но другие не согласились с тем, что окутанный мраком секрет Стоунхенджа обречен вечно оставаться таковым. В 1839 г. Джон Рикман, член Королевского научного общества, высказал предположение о том, что камни были установлены относительно недавно, поскольку, судя по их внешнему виду, их обрабатывали стальными инструментами. В 1847 г. преподобный Г.М. Гровер оспорил существовавшую тогда теорию. В работе «Глас из Стоунхенджа» он допустил, что строительство происходило в сатурнианский, или золотой век, «мощью рода великанов, который предшествовал, как и в Святой земле, народу выродившихся смертных нашего ничтожного образца». Он добавил, что работами, по всей видимости, управляли египетские архитекторы и друиды.

Двумя годами позже достопочтенный Алджорнон Герберт пополнил список книг трудом «Циклопы христианские, или Довод, опровергающий предполагаемую древность Стоунхенджа и прочих мегалитов в Англии и Бретани». По его мнению, Стоунхендж не был могильником, хотя и воздвигли его «на огромном древнем кладбище», построили его в V в. Поскольку в Римской Британии люди не обладали научными знаниями, необходимыми для возведения такого монумента, но с уходом римлян такие специалисты появились, и в 429 г., то есть через 21 год после получения островом независимости, строительство шло полным ходом.

В середине 1800-х гг. усердный исследователь по имени Генри Браун из Эмсбери написал работу «Непредвзятое, подлинное и интересное мнение, каковое дает о себе самом восхитительное и прекрасное сооружение Стоунхендж в Уилтшире».

Он начал с заявления о том, что древняя история Гальфрида Монмутского «слишком абсурдна, чтобы заслужить даже небольшое упоминание». Далее он обобщил прочие теории, заметив по ходу, что «Стоунхендж стоит не на вершине, а на пологом склоне холма», поэтому вряд ли мог служить астрономической обсерваторией, и – исходя из «соображений доселе незамеченных» – пришел к оригинальному выводу о том, что камни Стоунхенджа установлены были во времена Адама и опрокинуты Великим потопом. «Следует ли нам отнести возведение его на счет британцев, варваров? Глупейшая мысль!» В качестве доказательства он приводил информацию, полученную из Библии, о том, что до потопа люди жили, «вообще говоря, в десять раз дольше», чем мы, были «велики ростом и сильны невероятно», «строили жилища, хорошо знали искусство, делали музыкальные инструменты, обрабатывали медь и железо, возводили капища для поклонения», и, наконец, «пред очами своими неизменно имели они с середины существования Допотопного мира чудо, сотворенное самим Адамом». Он приписывал проектирование комплекса друидам и предлагал в качестве окончательного доказательства своей гипотезы тот факт, что самая разрушенная часть Стоунхенджа находится на юго-западе: «Чтобы судить о воздействии вод Всемирного потопа, нам следует представить их себе вырывающимися из недр земли так, чтобы достичь такой высоты, которой, учитывая земное притяжение, будет достаточно, чтобы распространить их на все страны, которые им должно было затопить. Воды Всемирного потопа нахлынули на Стоунхендж с юго-запада».

В 1860 г. в «Куортерли ревю» было высказано следующее: «Вовсе не удивительно, что здравомыслящие люди полагают это дело безнадежным», однако люди, здравомыслящие и не очень, продолжали размышлять. В 1872 г. выдающийся ученый-архитектор сэр Джеймс Фергюссон выступил в защиту старой теории о саксах. Он внимательно осмотрел древности и «монументы из грубого камня» от Персеполя и Ниневии до Британских островов и пришел к выводу, что Стоунхендж есть то, чем его полагал Гальфрид Монмутский, а именно – кладбище жертв вероломства Хенгиста. В 1873 г. преподобный Л. Гидли сделал некоторые астрономические наблюдения, которые оправдались в дальнейшем, и подтвердил предположение доктора Смита о том, что главная ось Стоунхенджа указывает на восход Солнца в день летнего солнцестояния. В то же десятилетие ученый, специалист по древности, ныне известный как доктор Джон Тэрнам, издал статью, в которой возродил созданную в XVII в. теорию Эдмунда Болтона о том, что Стоунхендж, этот «восхитительный монумент», является «местом захоронения Боадиции». Согласно его оригинальной теории, «немота его говорит о том, что сия работа не римлянами сотворена, ибо они сделали бы камни красноречивыми, оставив на них надписи. Стоунхендж есть детище британцев, и сама их грубость о том свидетельствует».

В 1876 г. некий У. Лонг выдвинул предположение о том, что Стоунхендж «неразрывно связан» с захоронениями вокруг него и, вероятно, был построен белгами, скорее всего, при содействии финикийцев. Через год профессор Невил Стори Маскелайн высказал мнение о том, что голубой камень прибыл не из Ирландии, а с Корсторфайнских холмов, что под Эдинбургом. Что же касается сарсенов (оба этих вида камней Стоунхенджа будут обсуждаться нами позднее), он не знал, откуда они взялись, но предполагал, что они «способны заговорить на языке, который окажется нам понятным, если мы сумеем его истолковать».

В том же десятилетии была составлена первая безупречно точная карта Стоунхенджа. Джонс, Обри, Вуд, Смит, Коулт Хоар и другие, включая сэра Генри Джеймса – тезку знаменитого писателя – и некоего Хоукшоу – однофамильца знаменитого детектива, – переносили Стоунхендж на карту с точностью до ярдов, футов, в лучшем случае – дюймов. В 1870-х гг. У.М. Флиндерс Петри, впоследствии ставший выдающимся египтологом, нанес мегалит на карту с точностью до дюйма. Петри считал, что большую часть Стоунхенджа построили еще до вторжения римлян, но несколько камней были установлены уже после, в память о Аврелии Амвросии, Утере и Константине «и, возможно, о других вождях, похороненных здесь и там в Стоунхендже». Относительно мнимого участия в строительстве Мерлина Петри писал следующее: «Современному подрядчику вовсе нечего стыдиться. Он (Мерлин) всего лишь, как говорят, использовал «механизмы, которые были необходимы», чтобы передвинуть камни в Ирландии на корабли, после чего они были перевезены самым прозаическим способом». Но, предупреждает он, «чтобы разрешить этот весьма спорный вопрос, теперь важно произвести тщательные раскопки».