Рассказ паломника о своей жизни
Шрифт:
«Автобиография» св. Игнатия дошла до нас в нескольких рукописных копиях. Ни кратких записей да Kамаррыi, которые он делал сразу после окончания очередного рассказа, ни более пространной редакции, составленной им впоследствии, не сохранилось. И всё же дошедшие до нас копии являются достаточно старинными и обладают немалой ценностью.
Первостепенное значение имеет рукопись, принадлежавшая некогда Иерониму Надалю (её принято называть «текстом М»). В ней отсутствует предисловие да Kамары, однако записан полный текст «Автобиографии», и испанская, и итальянская части. Надаль собственноручно написал латинское заглавие к ней: Acta P. Ignatii ut primum scripsit P. Ludovicus Gonzales excipiens ex ore ipsius Patris [263] . В этой рукописи содержатся также тринадцать маргиналий (заметок на полях), сделанных самим Надалем. В нашем издании они также воспроизводятся на полях основного текста. Именно «текст N» в силу своего авторитета послужил основой двух изданий в MHSI:
263
Деяния о. Игнатия, как их впервые записал о. Людовик Гонсалес, выслушав из уст самого отца (FN, I, pp. 331–332).
Кроме оригинального испанско-итальянского текста, сохранились также копии латинского перевода «Автобиографии», выполненного Аннибалом дю Кудрэ [264] . Этот перевод был сделан, скорее всего, в 1559–1561 гг., когда дю Кудрэ находился в Римской Коллегии Общества [265] . Особая ценность этого перевода объясняется ещё и тем, что его редактировал о. Надаль.
Как отмечалось выше, первое издание оригинального текста «Автобиографии» появилось лишь в 1904 г. Правда, в XVIII в. был издан латинский перевод дю Кудрэ — и всё же столь значительная задержка с публикацией «Автобиографии» основателя Общества Иисуса кажется сегодня по меньшей мере странной.
264
См. о нём прим. 5 к § 4* Предисл. Над.
265
FN, I, р. 335. См. Конституцию о священной Литургии (Sacrosanctum Concilium), 92, в: «жития мучеников и святых следует привести в соответствие с исторической истиной».
Приходится признать, что в начальный период существования Общества прилагались сознательные усилия к тому, чтобы этот текст не был широко известен. Когда в 1566 г. св. Франциск Борджа официально поручил Педро де Рибаденейре написать Жизнь св. Игнатия, он приказал собрать все существующие экземпляры записей рассказов святого и даже запретил читать и распространять их27. Очевидно, за этим распоряжением стояло известное опасение: как бы «несовершенная» (в смысле: «неполная, фрагментарная») «Автобиография» не «бросила тень» на более полное и стилистически отделанное жизнеописание основателя Общества [266] . Иными словами, св. Франциск Борджа хотел придать больший авторитет первой официальной биографии св. Игнатия. Что ж: ведь Жизнь Рибаденейры, по сути дела, содержала в себе весь материал «Автобиографии», да к тому же заполняла пробелы последней — для чего же было обращаться непосредственно к первоисточнику? И в самом деле: разве многие читатели (причём не только той эпохи!) не удовольствуются подобной обработкой, к тому же написанной вполне классическим языком и стилем?
266
MHSI, Epp. Nadal, III, p. 490; FN, IV, pp. 7–8.
Преемник св. Франциска Борджа, Клаудио Аквавива, в этом вопросе продолжил политику своего предшественника. Когда в 1584 г. Конгрегация провинции Кастилия попросила опубликовать письма и документы св. Игнатия (не упомянув особо ни «Автобиографию», ни какой-либо иной документ), Генеральный Настоятель отвечал, что вполне достаточно биографии, написанной Рибаденейрой, ибо в ней содержится всё, что достойно обнародования.
Честь «нового открытия» первоисточника сведений о биографии св. Игнатия принадлежит болландистам (о них см. ниже). Один из них, Игнатий Пьен, в 1730–1731 гг. был в Риме по поручению своего брата, составлявшего комментарий к VII тому Деяний святых, и изучал документы Римского Архива Общества. Ему удалось ознакомиться с рукописью Надаля («текст N»), а также с латинскими переводами дю Кудрэ и Висето. Кроме того, он держал в руках экземпляр с оригинальным испанским текстом Предисловия да Камары. Располагая столь богатыми материалами, болландисты вполне могли бы издать оригинальный испанско-итальянский текст. Однако они предпочли опубликовать латинский перевод дю Кудрэ, предпослав ему сделанный ими латинский же перевод Предисловия да Камары (именно благодаря им его текст и дошёл до нас — пусть и не на языке оригинала). Хотя в издании болландистов маргиналии о. Надаля не были выделены из основного текста, всё же их издание было не только первым, но и (для той шохи) критическим, поскольку в примечаниях они иногда приводили разночтения, почерпнутые из испанского оригинала и латинского перевода Висето.
Первая публикация латинского перевода «Автобиографии» положила начало новым исследованиям жизни св. Игнатия. Этим переводом не только пользовались, но и переиздавали его: как по- латински (1873 г.), так и в переводах на современные языки.
Первое издание оригинального текста «Автобиографии» появилось, как уже было отмечено, в 1904 г. Тогда издатели не сочли нужным публиковать латинский перевод наряду с оригинальным текстом. Напротив того, в издании 1943 г. было решено опубликовать параллельно оба текста, приведя разночтения из всех известных рукописей для обеих версий. Ряд избранных издателями чтений приходится считать неудачными. Кроме того, неудачно расположены
Гораздо более основательным и удачным можно назвать издание текста «Автобиографии» в FN, осуществлённое иезуитом- историком Кандидо де Далмасесом и ставшее плодом тщательного труда по изучению всех наличных рукописей. За основу в нём приняты кодексы TV и Со (латинский перевод дю Кудрэ). Маргиналии Надаля из кодекса N в нём выделены и отнесены к соответствующим местам основного текста.
Именно это издание в основном воспроизведено в том собрании сочинений св. Игнатия, по которому выполнен настоящий перевод [Лойола, 1991]. Издатель (всё тот же Кандидо де Далмасес) внёс в новое издание минимальные исправления (в основном он восстановил старинное написание некоторых слов). Кроме того, в нескольких спорных местах он обосновал принятый им вариант
чтения (все эти случаи отмечены в примечаниях к переводу). Итальянская часть «Автобиографии» издана параллельно с её переводом на современный испанский. Маргиналии Надаля в издании Дaлм'aceca (как и в русском переводе) расположены на подобающих им местах. Издание снабжено детальными примечаниями, поясняющими прежде всего неясные или сомнительные места.
IV От «Автобиографии» — к агио- и био- графиям
Я пожелал увидеть все эти записи <…> и попросил его оставить мне их ненадолго,
но он не захотел.
(«Автобиография», § 101)
Хорошо известно, что целый ряд апокрифических евангелий стремился прежде всего заполнить «пробелы» в канонических повествованиях о земной жизни Господа. Оно и понятно: ведь члены древней Церкви горячо желали узнать о тех сторонах жизни и служения Иисуса, о которых канонические Евангелия не рассказывали ничего или почти ничего, в лучшем случае ограничиваясь намёками [267] . Такие «пробелы» — это, во-первых, детство и отрочество, а во-вторых — то, что делал Иисус после смерти на кресте до Воскресения. Потребность заполнить эти «пробелы» была велика, и поэтому неудивительно, что члены древней Церкви сами составляли рассказы о том, что, по их мнению, тогда происходило. Так появились на свет, с одной стороны, Протоевангелие Иакова, История детства от Фомы, Арабское евангелие детства, Армянское евангелие детства, История Иосифа плотника, а с другой стороны — Евангелие Никодима и Евангелие Варфоломея [268] .
267
Ср. Ин 20. 30: «Много сотворил Иисус перед учениками Своими и других чудес, о которых не написано в книге сей»; Ин 21.25: «Многое и другое сотворил Иисус; но, если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг».
268
См. Брюс М. Мецгер, Канон Нового Завета. Возникновение, развитие, значение. М.,1998 cc.165-168
Было бы, конечно, сильным преувеличением утверждать, что с биографиями св. Игнатия происходило в точности то же самое. Его жизнеописания уже с самого начала стремились опираться в основном на документированные свидетельства и достоверные рассказы. И всё же «Автобиография», как уже говорилось, не полна: она охватывает лишь семнадцать лет из жизни Иньиго де Лойолы. К тому же она долго была недоступна читателям. Именно поэтому в первых его биографиях появились некоторые черты, характерные для агиографии, для традиционных «житий».
Ограничимся лишь одним, но ярким примером. В Жизни св. Игнатия, написанной в конце XVII в. Луиджи Карноли [269] , пересказывается (со ссылкой на других «солидных» авторов) следующий вполне «апокрифический» эпизод. Когда родители собирались крестить новорождённого младенца и обсуждали, как его назвать, поначалу они собирались дать ему имя «Бельтран» — в честь отца. Однако новорождённый неожиданно заявил: «Моё имя должно быть — Игнатий!» [270] А в другой биографии, составленной Иоанном-Евсевием Нирембергом [271] , этот эпизод даже получает аллегорическое толкование: по его мнению, имя «Игнатий» (исп. Ignacio) — это слегка видоизменённая латинская фраза «Ignemiacio», что означает «разбрасываю огонь». Конечно, имеется в виду огонь Божественной любви, который святой впоследствии возжигал в душах людей.
269
Он писал под анаграмматическим псевдонимом: вместо L. Carnoli — V. Nolarci. Полное название его труда, изданного в Венеции в 1680 г. (и пятикратно переиздававшегося), таково: Compendio della Vita di S. Ignatio di Loiola raccolto con fedelta e con brevita da quanto n 'hanno provatamente stampato in un secolo gravi autori.
270
Вполне очевидно, что перед нами — весьма распространённый фольклорный мотив. Так, в гомеровском гимне Аполлону (стихи 131–132) этот бог, едва родившись, встаёт на ноги и заявляет о своём величии. Примерно то же самое делает и новорождённый Будда Шакьямуни в истории о его рождении, содержащейся в палийском буддийском каноне (Маджджхима-никайя, III. 123).
271
Е. Nieremberg, Vida delpatriarca San Ignacio de Loyola, fundador de la Compania de Jesus, resumida у anadida de la bula у relaciones de su canonizacion у de otros graves autores, revisada у acrecentada por el mismo autor. Zaragoza, 1631.