Шрифт:
Сибирь. 30 декабря 2001 года. Мрачная серая пелена, не пропускавшая солнечный свет, заволокла в тот день небосвод. На улице было хмуро, неуютно. Дул сильный ветер и шел снег. Я проснулся по привычке рано, без будильника, в пять минут восьмого. Из-за двери доносился
– Доброе утро, мам!
– Доброе! А ты чего так рано? Каникулы же… Говорил, что будешь спать до обеда!
– Да вот, что-то не задалось, – улыбнулся я и пожал плечами.
– Ну и отлично, – кивнула мама. – Иди чисти зубы и садись завтракать. Раз уж не спится, будешь помогать. Дел сегодня по горло, а завтра я до вечера на работе. Нам с тобой все заготовки успеть нужно…
– Хорошо, мам! – я направился в ванную комнату.
– И тапки надень! – бросила мама вслед. – Не хватало еще в канун праздников заболеть.
Сидя у подоконника, я грыз окаменевший пряник. От жара батареи было трудно дышать. Несколько раз я подносил ладонь к радиатору, чтобы убедиться, что мне не кажется.
– Да, я тоже заметила, что прибавили, – улыбнулась мама, допивая свой кофе. – Давай считать, что это наш первый новогодний подарок, от коммунальщиков!
Я не ответил. Лишь деликатно улыбнулся и продолжил смотреть на улицу, безмолвно сочувствуя прохожим в ледяной пурге. Мне наивно казалось, что, открой я окно, тепла нашей квартиры хватило бы, чтобы согреть несчастных. Кто знает, возможно, я бы и рискнул сотворить чудо, но
– Ты как четверть-то закончил? – неожиданно строгий голос донесся из-за спины.
– Кто, я?
– Ну а кто же еще, Пушкин?
– Нормально, – намеренно слукавил я, но тут же решил, что за обман накажут еще сильнее, и добавил: – Есть, конечно, тройки, но это так, неважные предметы…
– Неважные? Это какие? – мать изумленно вознесла брови.
– Алгебра и геометрия… Информатика еще.
– Ох, – вздохнула мама, снимая крышку с кастрюли, в которой лежало тесто. – Ну с точными науками все давно понятно, не твой конек, но информатика-то как?
– Просто у меня компьютера нет.
– А у меня нет зимних сапог, что поделать… Ладно, ругать не стану, но до конца года чтобы исправил! Иначе ремня не избежишь, понял?
– Угу, – с облегчением закивал я.
Мама старательно месила тесто, но казалась при этом расстроенной. Внезапно я решил, что виной тому мои посредственные успехи в школе. Как иначе объяснить этот задумчивый тяжелый взгляд? Осторожно поставив чашку в раковину, я подошел к матери и легонько коснулся ее плеча:
– Ты, наверное, из-за моих троек грустная?
– Нет, – через силу улыбнулась родительница. – Все хорошо, сынок, я не грустная. Просто на работе не рассчитали как положено. Думаю, у кого занять, чтобы стол накрыть нормальный.
Конец ознакомительного фрагмента.