Рассказы Чумы
Шрифт:
В зачумленной хибаре никого не было, и мальчонка, не раздеваясь, залез под дряхлое ватное одеяло, не стираное уже много месяцев. Холод пробирал до костей. Плохонькая печурка в углу не топилась дня четыре, а то и больше. Надо было сходить за хворостом, но за стенками убежища уже забарабанил ливень.
Дверь приоткрылась, и в проеме появилась истощенная женская фигура, с которой стекали ручьи дождя. Прижимая к себе замызганное одеяльце, в которое было завернуто худенькое маленькое тельце, она скинула с ног обмотки и протащилась
Покончив с этим, мать вынула из-за пазухи сверток и бережно развернула его. Внутри оказался ломоть зачерствелого хлеба. Тонкими руками аккуратно разломила его на две части. Подумав, от большего куска оторвала совсем крошечный, съела; остальное протянула сыну. Тот схватил и сразу принялся жевать; женщина в это время занималась тем, что ссыпала крошки себе на ладонь.
– Мам, дай еще, - прогнусил оборвыш.
Несчастная тяжело вздохнула.
– Больше нет, сынок, - она осторожно отложила вторую половинку рядом, и посадила на колени девочку, поглаживая запутанные русые волосенки.
– Мам, ну как нету, вон же еще осталось, - мальчишка указал на лежащую на кровати краюху.
– Это сестренке твоей, - терпеливо объяснила мать, взяв еду и пытаясь вложить ее в губы ослабевшего ребенка.
– Ей тоже надо что-то кушать.
– Она может титьку поесть, - не уступал сын.
– А мне еще завтра дрова надо носить.
Женщина ничего не ответила - она была занята кормлением. Потеряв терпение, малец подскочил и вырвал хлеб у нее из рук, мгновенно принявшись заталкивать пищу себе в рот. Ошеломленная, та закричала:
– Что ты делаешь!
Но сын уже, торопясь, давился едой. Мать, обессилев, медленно опустилась на пол, прижав к себе кроху, и закрыла глаза. По испачканным копотью щекам поползли две блеклые дорожки. Вынув обвисшую грудь, в которой давно уже не было молока, она вложила сосок в ротик малышки. Девочка нервно чмокнула несколько раз и затихла.
Казалось, в лачуге остановилось время. Мальчишка, наевшись, завернулся в одеяло и отвернулся к стене. Измученная женщина сидела в той же позе, изредка покачиваясь из стороны в сторону.
За окнами стремительно темнело, ливень нещадно хлестал по перекошенной крыше, словно стремясь пробить ее насквозь. В комнатенке воцарилась тишина.
...Проснувшись, оборвыш первым делом прислушался: не слыхать ли стука дождя. Затем скинув одеяло, поднялся. Матери с сестрой дома не оказалось.
Насобирав палок и веток в ближайшем лесу, он затопил печь. Уселся рядом, блаженно щурясь и греясь возле огня. В сонной хмари прошел весь день.
Мать не вернулась ни вечером, ни на следующее утро.
...
В один из теплых осенних вечеров щуплый парнишка шел через неухоженное кладбище к себе домой - в древнюю, грозящую рассыпаться хибару. Впрочем, в те времена кладбище было повсюду - оттого путь вышел бы непримечательным, если б не одно обстоятельство.
Проходя мимо очередной могилы, мальчик зацепился за что-то драным башмаком. Нагнулся, разглядывая блеснувшую в свете вечерней луны находку, разгреб ворох опавших листьев, и вытащил небольшой, остро наточенный серп. Железо ничуть не заржавело, словно и не лежало вовсе под проливными осенними дождями - напротив, оно сияло, как новехонькое, будто его вчера вынесли из кузницы.
Нищий провел пальцем по краю лезвия, и вздрогнул, порезавшись. С указательного пальца на землю медленно закапала кровь. Он стоял, завороженный своим приобретением, как вдруг сзади послышался голос:
– Не твое.
Оборвыш вздрогнул, обернувшись. В нескольких метрах выше по тропинке стоял молодой человек в одежде белого цвета, резко контрастировавшей с окружающим запустением. Льняные кудри мягкими волнами спускались на плечи.
– Не твое, - повторил он мягко и мелодично.
– Положи.
Послушный воле этого странного чужака, мальчишка осторожно положил серп на землю. Тот вздрогнул, как живой, и скрылся под кучей листьев.
В задумчивости незнакомец разглядывал ребенка, одетого в рванину.
– Ты хочешь есть?
Парнишка яростно закивал головой.
– Пойдем, - решительно поманил юноша его за собой.
– Я дам тебе еды.
Малец ожидал, что «дядька» возьмет его за руку, как когда-то это делала мать, но чужак даже не обернулся. Тогда мальчик заторопился, догоняя, и засеменил рядом.
– А что мне нужно сделать?
– спросил, несколько приободрившись.
– Тебе? Ничего, - рассмеялся молодой человек.
– Ты просто будешь должен мне одно обещание.
– Одно обещание?
– недоумевая, спросил мальчуган.
– А как это?
– Одно обещание, - повторил незнакомец.
– Ничего сложного.