Рассказы и новеллы

Щербак Нина

«Ты мой дружок», – снова и снова повторяла она, гладя и целую его шевелюру и теплые, сильные, такие родные руки.

«Я буду всегда любить тебя», – снова повторила она и проснулась,

с удивлением обнаружив, что рядом никого не было, а солнце уже светило в окно, радужно возвещая, что давно полдень.

Изумрудная судьба с металлически-зеркальным оттенком звучания

Облака нависали над английскими полями, растворяя в пуховой белизне серо-металлические зеркальные осколки. Она ехала в поезде, быстро-быстро ехала, не оборачиваясь. Совсем на замечая, что уже давно не пасмурно, а светит солнце. Яркое. Почти летнее. Нежаркое, но совершенно отчетливо очерченное солнце.

Ей об этом солнце перед отъездом все рассказали. И лично, и по телефону. Рассказывали, что в эти дни в Великобритании неожиданно ярко светит солнце. Зеленовато-голубоватые поля с отливом радостно распростерты ярко-желтому диску, а говор кругом – особый: легкий, беглый, неспешный, гортанные иностранные

звуки фоном. Небо – вдруг – белоснежно – прозрачное, голубое, чуть салатное по цвету, в перине облаков, как бывает только на картинах старинных мастеров, где-нибудь на расписном потолке известного и чинного музея в провинциальном городке. Из какого-нибудь такого-вот музея или облака появляется вдруг смешной пузатый карапуз-ангел, и грозно направляет свои стрелы куда-нибудь – в-о-о-о-н туда! Он натягивает лук, а шея болит от закинутый головы, что пытается согнуться и дать посмотреть на ангела этого!

“Мне нравится балет! Very!” – взахлеб говорит англичанка, сидящая напротив нее. Молодой человек, одетый в спортивную куртку, пузатый и скучный, рассказывает что-то, что может показаться его спутнице – интересным.

Что-то о культуре.

У него что-то такое в глазах: умное, или опытное, или… с оттяжкой (иначе он вряд ли так громко, долго и взахлеб мог рассказывать о музыке и балете в этом быстро идущем поезде, а ей вряд ли бы захотелось его послушать).

Конец ознакомительного фрагмента.