Рассказы и очерки

Чапек Карел

Полковнику как-то полегчало после этой беседы и своих щедрых посулов. Ему казалось, что теперь и он как-то участвует в розысках проклятого шпиона, выкравшего документ. Полковник лег на диван и начал представлять себе, как сто, двести, триста сыщиков (все рыжие, все с беличьими зубами и ухмыляющиеся, как Пиштора) обыскивают поезда, останавливают несущиеся к границе автомашины, подстерегают свою добычу за углом и вырастают из-под земли со словами: "Именем закона! Следуйте за мной и храните молчание". Потом полковнику померещилось, что он в академии сдает экзамен по баллистике.

Он застонал и проснулся, обливаясь холодным потом. Кто-то звонил у дверей.

Полковник вскочил, стараясь сообразить, в чем дело. В дверях показались беличьи зубы сыщика Пишторы.

– Вот и я, - сказал он.
– Разрешите доложить, это был он.

– Кто?
– не понимая, спросил полковник.

– Как кто? Андрлик!
– удивился Пиштора и даже перестал ухмыляться.
– Больше ведь некому. Пепик-то сидит в Панкраце.

– А ну вас, с вашим Андрликом, - нетерпеливо сказал полковник.

Пиштора вытаращил свои блеклые глаза.

– Но ведь он украл жестянку с макаронами из вашей кладовой, - сказал он обиженным тоном.
– Он уже сидит у нас в участке. Я, извиняюсь, пришел только спросить... Андрлик говорит, что там не было макарон, а только бумаги. Врет или как?

– Молодой человек!
– вскричал полковник вне себя.
– Где эти бумаги?

– У меня в кармане, - осклабился сыщик.
– Куда я их сунул?
– говорил он, роясь в карманах люстринового пиджачка. Ага, вот. Это ваши?

Полковник вырвал из рук Пишторы драгоценный документ № 139/VII отд. "С" и даже прослезился от радости.

– Дорогой мой, - бормотал он.
– Я готов вам за это отдать... не знаю что. Жена!
– закричал он.
– Поди сюда! Это господин полицейский комиссар... господин инспектор... э-э-э...

– Агент Пиштора, - осклабясь, сказал человечек.

– Он нашел украденный документ, - разливался полковник. Принеси же коньяк и рюмки... Господин Пиштора, я... Вы даже не представляете себе... Если бы вы знали... Выпейте, господин Пиштора!

– Есть о чем говорить...
– ухмылялся Пиштора.
– Славный коньячок! А жестянка, мадам, осталась в участке.

– Черт с ней, с жестянкой!
– блаженно шумел полковник. Но, дорогой мой, как вам удалось так быстро найти документы? Ваше здоровье, господии Пиштора!

– Покорно благодарю, - учтиво отозвался сыщик.
– Ах, господи, это же пустяковое дело. Если где очистят кладовку, значит ясно, что надо взяться за Андрлика или Пепика. Но Пепик сейчас отсиживает два месяца. А ежели, скажем, очистят чердак, то это специальность Писецкого, хромого Тендера, Канера, Зимы или Хоуски.

– Смотрите-ка!
– удивился полковник.
– Слушайте, ну, а что, если, к примеру, шпионаж? Прошу еще рюмочку, господин Пиштора.

– Покорно благодарю. Шпионажа у нас нет. А вот кражи бронзовых дверных ручек - это Ченек и Пинкус. По медным проводам теперь только один мастер - некто Тоушек. Пивными кранами занимаются Ганоусек, Бухта и Шлезингер. У нас все известно наперед. А взломщиков касс по всей республике - двадцать семь человек. Шестеро из них сейчас в тюрьме.

– Так им и надо!
– злорадно сказал

полковник.
– Выпейте, господин Пиштора.

– Покорно благодарю, - сказал Пиштора.
– Я много не пью. Ваше здоровьице! Воры, знаете, неинтеллигентный народ. Каждый знает только одну специальность и работает на один лад, пока мы его опять не поймаем. Вроде вот как этот Андрлик. "Ах, - сказал он, завидев меня, - господин Пиштора! Пришел не иначе, как насчет той кладовки. Господин Пиштора, ей-богу, не стоящее дело, ведь мне там достались только бумаги в жестянке. Скорей сдохнешь, чем украдешь что-нибудь путное".
– "Идем, дурень, - говорю я ему, - получишь теперь не меньше года".

– Год тюрьмы?
– сочувственно спросил полковник.
– Не слишком ли строго?

– Ну, как-никак, кража со взломом, - ухмыльнулся Пиштора.
– Премного благодарен, мне пора. Там в одной лавке обчистили витрину, надо заняться этим делом. Ясно, что это работа Клечки или Рудла. Если я вам еще понадоблюсь, пошлите в участок. Спросите только Пиштору.

– Послушайте, - сказал полковник.
– Я бы вам... за вашу услугу... Видите ли, этот документ... он для меня особенно дорог... Вот вам, пожалуйста, возьмите, - быстро закончил он и сунул Пишторе бумажку в пятьдесят крон.

Пиштора был приятно поражен и даже стал серьезным.

– Ах, право, не за что!
– сказал он, быстро пряча кредитку.
– Такой пустяковый случай. Премного благодарен. Если я вам понадоблюсь...

– Я дал ему пятьдесят крон, - благодушно объявил жене полковник Гампл.
– Такому шмендрику хватило бы и двадцати, но...
– полковник махнул рукой, - будем великодушны. Ведь документ-то нашелся!

1928

ПОЭТ

Заурядное происшествие: в четыре часа утра на Житной улице автомобиль сбил с ног пьяную старуху и скрылся, развив бешеную скорость. Молодому полицейскому комиссару Мейзлику предстояло отыскать это авто. Как известно, молодые полицейские чиновники относятся к делам очень серьезно.

– Гм...
– сказал Мейзлик полицейскому номер 141.
– Итак, вы увидели в трехстах метрах от вас быстро удалявшийся автомобиль, а на земле - распростертое тело. Что вы прежде всего сделали?

– Прежде всего подбежал к пострадавшей, - начал полицейский, - чтобы оказать ей первую помощь.

– Сначала надо было заметить номер машины, - проворчал Мейзлик, - а потом уже заниматься этой бабой... Впрочем, и я, вероятно, поступил бы так же, - добавил он, почесывая голову карандашом.
– Итак, номер машины вы не заметили. Ну, а другие приметы?

– По-моему, - неуверенно сказал полицейский номер 141, она была темного цвета. Не то синяя, не то темно-красная. Из глушителя валил дым, и ничего не было видно.

– О господи!
– огорчился Мейзлик.
– Ну, как же мне теперь найти машину? Бегать от шофера к шоферу и спрашивать: "Это не вы переехали старуху?" Как тут быть, скажите сами, любезнейший?

Полицейский почтительно и равнодушно пожал плечами.

– Осмелюсь доложить, у меня записан один свидетель. Но он тоже ничего не знает. Он ждет рядом в комнате.