Рассказы и сказки
Шрифт:
– Как - что? Моя шляпа.
– Интересная шляпа, которая хрюкает. И запах от этой шляпы - хоть убегай. Не верите? Убедитесь.
Мама развязала картонку и ахнула.
На дне её копошилось что-то невообразимо грязное, колючее, облепленное бумажками и соломинками.
– Ёж!
– Мама схватилась за голову.
Кладовщик раскрыл рот от изумления.
Когда мама, вычистив картонку и накормив ежа, вышла в вестибюль, к ней обратилась женщина в форменной фуражке
Мама безучастно кивнула.
Женщина засмеялась и громко повторила, почти крикнула:
– Вас ждут! Вон, сзади.
Мама обернулась, и в ту же минуту, отпустив руку какого-то мужчины, к ней на шею кинулся Вовка.
В ПУТЬ!
Через два дня к иркутскому вокзалу подкатил, сияя стеклом и зеленью вагонов, скорый поезд.
По ступенькам поднялись мама с Вовкой. Следом втащил чемоданы Фёдор.
Паровоз дал гудок. Поезд тронулся.
За окном проплыли перронные столбы, светофор, городские дома. Потянулись новостройки, блеснула река с белым полукольцом плотины.
Когда поезд проходил мимо Курятни, Вовка выглянул в окно. Бульдозеры продолжали сносить посёлок. Они подошли уже к самому базару. Но в том месте, где жил Степан-Григорий, ещё стояли бараки и чёрные избы. Они щетинились кольями заборов, громоздили вокруг себя ограды, сараи, клети.
Поезд прибавил ходу, повернул в сторону, и Курятню закрыл зелёный бегучий частокол елей.
Г л а в а п я т а я
Н А П О Е З Д Е
КАРТОНКА
– Так, может, нам билеты взять вместе?
– предложил в Иркутске Фёдор, и мама согласилась.
– Если бы не вы...
– без конца повторяла она.
Больше всех был доволен попутчиком Вовка.
– Дядя Фёдор, - шептал он маме, - машинист, он краном как рукой работает: любую мелкоту - чемодан, картонку - может подцепить!
При слове "картонка" мама улыбнулась.
Картонка... Вовка не находил себе места. Как там Мурзик?
Картонка стояла под лавкой.
В купе, кроме мамы, дяди Фёдора и Вовки, ехал ещё один пассажир. Он был неразговорчив, толстонос и, несмотря на жару, обут в серые высокие валенки.
"Зачем они ему?" - удивлялся Вовка.
Поезд, отъехав от Иркутска, помчался сначала по берегу Ангары, а затем - Байкала, громадного, как море, озера, окружённого горами.
Вагон то нёсся почти у самой воды, то врывался в тёмные, полные паровозного дыма туннели.
– Первый... второй... третий...
– считали их Вовка с Фёдором.
Толстоносый не считал вслух туннели и не восхищался озером-морем. Когда стемнело, он стянул валенки, аккуратно поставил их под лавку и лёг.
– Хрр-р... хрр-р...
– раздалось через минуту.
Федор
Мама пожала плечами и вышла в коридор.
Вовка моментально нырнул под лавку.
Картонка стояла в самом дальнем углу. Он пошевелил её. Тихо. Приподнял крышку, осторожно сунул руку внутрь...
Пусто!
Вовка вылез из-под лавки, скрючился у окна и до самой ночи ни с кем не разговаривал.
ВАЛЕНКИ
Разбудила его утренняя возня в вагоне.
Поднялись все. Мама, напевая, хлопотала у столика. Фёдор, в одной тельняшке, с полотенцем на шее, приседал в проходе между лавками. Толстоносый лёжа завязывал шнурки галифе.
Потом он сел и спустил ноги с полки.
– Подвинься, мальчик!
Вовка подвинулся и при этом задел лежавшие на полу валенки.
Толстоносый что-то проворчал, сгрёб валенки в охапку и начал их надевать.
Стоя на одной ноге, он старался попасть второй в голенище.
Вагон качало.
Раз - мимо. Два - мимо. Три!.. Толстоносый с размаху сунул ногу в валенок и дико заорал.
Все вскочили. Мама уронила нож и, побледнев, спросила:
– Что случилось?
Толстоносый с визгом прыгал по купе. На его ноге болтался надетый до половины валенок.
– Стоп!
Фёдор поймал толстоносого за ногу и толчком усадил его на лавку.
– Перестаньте орать, - сказал он.
– Вас что, укусили?
– Да-да... Не знаю... Там, там!
– Толстоносый, задыхаясь, указывал пальцем на валенок.
Фёдор сорвал валенок с ноги, сунул внутрь руку и немедленно выдернул её...
Вытряхнуть таинственное существо из валенка оказалось невозможным.
Тогда Фёдор достал из кармана складной нож и вопросительно посмотрел на толстоносого. Тот уныло кивнул.
Острым, как бритва, лезвием Фёдор распорол валенок. Из него вывалился на пол, стуча иглами, ёж.
– Мурзик! Мурзинька, Мурзик!
– радостно повторял Вовка, осторожно беря ежа на руки.
– Не убежал! Здесь остался!
Еж тыкался ему в ладони шелковистым тёплым рыльцем, доверчиво похрюкивая.
– Откуда эта зверюга?
– удивился Фёдор.
И только мама, вместо того чтобы ахать, рассмеялась.
Вовка понял, что его тайна раскрыта.
– Вова, - кончив смеяться, сказала мама, - а где моя шляпа?
О смятой шляпе разговаривать было опасно. Вовка молча начал устраивать ежа на старом месте - в картонке.
– Понимаешь, - сказал он немного погодя, - твоя шляпа в чемодане. Я потом её покажу.