Рассказы издалека. Из моей жизни. Том 1
Шрифт:
Затем меня стащили с пьедестала на вершине дока и стали дружно подкидывать вверх до тех пор, пока наконец-то уронили меня на землю и едва не отправили к предкам. Упал удачно и был цел.
Ликовали все, кроме дяди Саши и парторга. Чуть больше года прошло как умер Сталин, вождь и отец пролетариев всех стран. В душе каждого коммуниста и большинства народа Советского Союза были в памяти траурные дни после смерти Сталина.
Здесь же какой-то сопливый пацан, стоя на верху немецкого дока пародировал выступления вождя.
Все слушали словно речь.
Словно спешил спасти меня от ликующей толпы мужиков, которые на радостях могли затоптать меня насмерть. Скорее, вполне возможно, что наоборот дядя Саша хотел быстрее избавится от меня?
С отрывом на пол километра от толпы односельчан мы пришли в посёлок и сразу пошли к дому Морозовых, где мне пришлось гостить почти месяц моих первых летних каникул.
Вся семья словно сговорились заранее. Не проронив ни единого слова в мою сторону, быстро упаковали в мою сумку все мои вещи.
В другую сумку сложили разные гостинцы родственникам в Старом хуторе и в Гудермесе. Дедушка Степан потрепал меня за кудри.
Женщины на прощание поцеловали в щёку. До манёврового поезд на железнодорожной линии в сторону Гудермеса шли с вещами, молча не произнеся ни слова.
Говорить было нечего. Всё было понятно без слов. Своими приключения достал весь посёлок, особенно семью родственников. Теперь меня будут эвакуировать обратно к родителям и вполне возможно, что надолго родственники Морозовы не будут звать меня в гости?
Тепловоз и с десяток вагонов стояли наготове отправляться на станцию в Гудермес. Дядя Саша обменялся приветствиями со своим помощником по работе. Передал меня и обе сумки в кабину тепловоза.
Следом залез сам. Принял руководство товарного поезда. Подал сигнал готовности к отправлению поезда. На зелёный свет светофора состав медленно двинулся в сторону города.
Меньше чем за час наш товарный поезд был на узловой линии станции "Гудермес". Дальше передали сцепление на манёвры местному тепловозу. Свой тепловоз отправили механикам на технический осмотр. По пути на техосмотр тепловоз остановился у платформы здания вокзала.
С тепловоза высадили меня вместе с двумя сумками. Следом за мной не спеша сошёл дядя Саша.
– Сестрёнка, принимай своего пацана. – сказал дядя Саша, когда мы зашли к маме на работу.
– Опять что-то натворил со своими приключениями? – взволнованно, спросила мама своего брата.
– Нет! Всё в полном порядке. Цел и невредим. – весело ответил брат своей старшей сестре. – Просто мои детки малость приболели. Привёз тёзку обратно, чтобы он тоже не заболел от братьев.
Мама подозрительно посмотрела на меня. Мне ничего не оставалось как сделать привычную гримасу лица, которая выражала безразличия к тому, что происходит рядом.
Мол ни в чём не виноват и нечего не знаю. На всякий случай мама проверила привычно мою целостность и сохранность.
– Ребята, так просто вас не отпущу. – сказала мама, усаживая нас за стол. – Сейчас вас покормлю.
– Из тебя получится хороший артист, если бестолочь покинет тебя. – сказал мне дядя Саша, когда мама ушла на кухню за продуктами к нашему столу. – Но шути в меру. Иначе сам пострадаешь.
Мне нечего было сказать. Сам прекрасно понимал, что сильно подставил своими пародиями на вождя себя, парторга и особенно своего родного дядю.
При жизни вождя парторга и дядю могли расстрелять за такие мои приколы. Моих родителей вместе со мной могли отправить в Сибирь.
У нас в роду уже был такой случай, когда моего тёску-деда Александра Лебедева посадили в тюрьму за то, что он, будучи школьником на спор зажёг спичку о портрет Ленина – вождя пролетариата…
– Вам вкусный обед. – радостно, сказала мама, когда пришла с тележкой. – Кушайте на здоровье.
Мама ушла обслуживать отряд фзушников, которые пришли на обед. У неё такая работа. Накормить студентов железнодорожного училища завтраком, обедом и ужином.
Остатки пищи, не тронутые студентами, отдавали нищим и бывшим инвалидам войны, которые ютились на вокзале.
Таких было много после войны. Конечно, служащие столовой не забывали о своих личных семьях.
– Всё, Мария, спасибо за вкусный обед. – сказал Саша своей сестре после обеда. – Мне надо спешить на работу. В одной сумке вещи Шурика. В другой сумке гостинцы. Дома сама разберёшься.
Мама проводила своего брата до выхода из столовой. По пути вручила ему авоську с продуктами на тепловоз его напарнику. Дядя Саша на прощание показал мне знак приветствия.
Мне тоже было приятно ответить ему тем же, если не больше. Ведь он спас меня от очередной порки трофейным немецким ремнём от отца. Хотя мне можно было всыпать по заслугам у них дома в посёлке…
7. Странные явления.
После того, как мои родители решили перебраться жить из старинного каменного дома, расположенного на левом берегу речки Белка, ближе к школе в Гудермесе.
Произошло ряд непредсказуемых событий в моей жизни и в жизни моих родителей. Мне трудно объяснить всё происшедшее на уровне моего детского мышления.
В те годы мой разум ещё не созрел к понятию происшедшего. Когда городской исполком Гудермеса решил построить посёлок между вокзалом "Гудермес" и Чёртовой горой, у которой иногда происходили разные никем не объяснимые события, в городской исполком и в горком партии пришли старики, которые были против строительства посёлка у подножия Чёртовой горы.
Но никто не послушал стариков и посёлок стали строить. Мне вообще неизвестно за какие деньги строили данный посёлок. После войны в Гудермесе в каждой семье были вдовы или инвалиды войны, которые в виду своего тяжёлого положения не могли обеспечить себя и принести налог в городской бюджет.